Перрин задумчиво почесал бороду. Жаль, что волки, обитавшие на окрестных холмах, ничего не смогли ему рассказать, но волки редко обращают внимание на дела людей, предпочитая держаться подальше. И после Колодцев Дюмай он чувствовал себя не вправе просить их о чем-то, только в самом крайнем случае. Возможно, отправься он в одиночку, взяв с собой нескольких человек из Двуречья, было бы проще.

Перрину часто казалось, что Фэйли способна читать его мысли, особенно тогда, когда ему того менее всего хочется, и она вновь подтвердила эти подозрения: тронув каблуками свою черную, как смоль, Ласточку, она подъехала поближе к мышастому Перрина. Ее узкое дорожное платье было почти таким же темным, как и масть лошади, но жару она вроде бы переносила легче мужа. От нее слабо пахло травяным мылом и чистым телом – такой знакомый, родной запах. Раскосые глаза Фэйли сверкали решимостью, а горделивый нос как нельзя лучше соответствовал имени: «Фэйли» означало «сокол».

– Мне не понравятся дырки в этой прелестной синей куртке, муж мой, – тихо промолвила она, чтобы слышал только он один, – а у этих парней такой вид... Они сперва перестреляют чужаков, а уж потом спросят, кто они такие. Кроме того, как ты встретишься с Аллиандре, не объявив миру своего имени? Помни, это нужно сделать по-тихому.

Конец ознакомительного фрагмента.