Элдейс морщилась и всякий раз, когда Испан спотыкалась, испускала стон. Будто бы и не Испан участвовала в убийстве двух женщин из числа Родни и один Свет знает, сколько жизней еще на ее счету. Расшаркивались перед той, которая должна умереть! Они сами могут вынести приговор Испан – за все смертоубийства в Белой Башне.

– Отведите ее куда-нибудь туда, – велела Илэйн, махнув в сторону от ворот. Фамелле и Элдейс подчинились, присев в реверансе и едва не уронив Испан. Реанне и прочие поспешили следом, тревожно косясь на сестер вокруг Мерилилль.

Почти немедленно война взглядов возобновилась: Айз Седай косились на Родню, те – на Ищущих Ветер, а Ата’ан Миэйр – на всех, на кого падали взоры. Илэйн стиснула зубы. Нет, она не станет на них кричать. Оставим крики Найнив. Но так хочется вбить в эти головы хоть чуточку здравого смысла, схватить за плечи и трясти, чтоб у них зубы заклацали. В том числе и у Найнив, которая и должна все устраивать и улаживать, а не пялиться в деревья. А вдруг Ранду суждено умереть, если она не отыщет способ его спасти?

Внезапно на глаза навернулись слезы, защипало веки. Ранду суждено погибнуть, и она ничем не в силах помочь. «Чисти яблоко, которое у тебя в руке, девочка, а не то, какое на дереве, – будто бы услышала Илэйн голос Лини. – А плачь после, прежде только время потеряешь».

– Спасибо, Лини, – пробормотала Илэйн. Иногда старая няня просто выводила ее из себя, она никогда не признавала, что ее воспитанница уже выросла, но советы Лини всегда оказывались верными. И то, что Найнив манкирует своими обязанностями, вовсе не значит, что Илэйн должна забыть о своих.

Слуги принялись проводить через врата лошадей, и начали со вьючных. На первых погрузили кое-что поважнее, чем наряды. Останься лошади на той стороне, пришлось бы отправляться в путь пешком в том, что было надето, бросив всю поклажу. Но груз, что везли эти лошади, не должен был попасть к Отрекшимся. Илэйн жестом велела морщинистой женщине-конюху поскорее отвести в сторону первую животину.

В одной из широких плетеных корзин под жесткой парусиновой покрышкой обнаружилась груда того, что на первый взгляд казалось всяким хламом. Некоторые предметы были упакованы в ткань, расползавшуюся в руках. Большей частью, скорее всего, хлам и есть. Обняв саидар, Илэйн занялась сортировкой. Ржавая кираса быстренько отправилась наземь заодно с отломанной от стола ножкой, треснувшим деревянным блюдом, плохо заделанным оловянным кувшином и рулоном сгнившей до неузнаваемости ткани.

Кладовка, в которой была найдена Чаша Ветров, оказалась битком забита вещами, которым самое место в мусорной куче, они валялись там вперемежку с предметами Силы, некоторые лежали в источенных жучком ларцах или шкатулках, некоторые брошены как попало. Сотни и сотни лет Родня припрятывала найденные ими вещи, что имели отношение к Силе, страшась использовать их и опасаясь передать эти вещи Айз Седай. Вплоть до нынешнего утра. Только сейчас Илэйн впервые получила возможность посмотреть, что стоит оставить, а что можно выбросить. Хвала Свету, что Приспешники Тьмы сбежали, не успев прихватить что-нибудь важное; они забрали часть, но наверняка меньше четверти из того, что хранилось в кладовке, в том числе и бесполезный мусор. Да ниспошлет Свет свою благодать, чтобы отыскалось что-нибудь полезное. Чтобы вынести этот груз из Рахада, несколько человек заплатили жизнью.

Илэйн, не направляя Силу, а только обнимая саидар, брала в руки каждый предмет. Глиняная чашка, три битые тарелки, потраченное молью детское платье и старый протершийся башмак полетели наземь. Камень чуть больше ладони – на ощупь он