И вот когда волнение мое достигло своего предела, когда окружающая тишина стала не восхищать и возбуждать, а давить и убивать – в этот самый момент за спиной моей послышалось легкое покашливание. Я вздрогнула и обернулась. В одном из кожаных кресел сидел человек в черном фраке и с бабочкой вместо галстука. Он был хорош собой: русые волосы густыми прядями ниспадали на виски, пронзительные карие глаза внимательно и настороженно смотрели на меня. В удивительно правильных и тонких чертах лица читалась необычайная аристократичность, весь облик незнакомца, его манера держаться, поворачивать голову, складывать руки на груди – все словно говорило о том, что человек этот велик сам по себе, а не своими достижениями. Он медленно встал и изящной пружинистой походкой подошел к камину. Я повернула голову, следя за его движениями, и осторожно спросила:

– Вы Тери?

– Да, – улыбнулся он.

На каминной полке лежал крупный футляр бордового бархата. Тери взял его и протянул мне.

– Что это? – я с удивлением посмотрела сперва на футляр, а затем на незнакомца. Он снова улыбнулся и ничего не ответил мне.

В его глазах я прочла ответ на не заданный мною вопрос и открыла футляр. В нем лежал большой золотой перстень с небывалой величины кровавым рубином. Я вздрогнула и отдернула руку – перстень словно обжег меня.

– Это Зримый знак, – голос Тери прозвучал как-то глухо, словно он говорил мне это, стоя за каменной стеной, – он твой. Теперь ты должна носить его постоянно.

Перстень был довольно большим, гораздо крупнее моих пальцев, и я, надевая его на безымянный палец правой руки, как подсказывал мне внутренний голос, переживала, что мне придется прикладывать немало усилий, чтоб не потерять его. Но перстень неожиданно сжался по размеру пальца и довольно плотно обхватил его. Я в ужасе подняла глаза на Тери, но тот только улыбнулся. Он снова сел в кресло и пригласил меня сделать то же. Я опустилась рядом с ним и выжидательно посмотрела на очаровательного незнакомца.

– Ты уже прошла Вторую ступень Просвещения, Верная, и получила ее знак. Теперь ты свободна и можешь возвращаться туда, откуда ты пришла.

– Это правда?! – радости моей не было предела. Змея что-то шипела о следующем задании, но она либо запугивала меня, либо что-то перепутала. Новость о том, что я могла идти домой, повергла меня в такой дикий и безудержный восторг, что я готова была броситься Тери на шею.

– Отчего же нет? – он снова улыбнулся.

– Просто… – я замялась, не зная, стоит ли ему рассказывать о шипении в темноте, но весь облик Тери был столь дружелюбен, его улыбка так тепла и располагающа, что я робко продолжила, – в преуме мне сказали…

– Ах, это! Наша старуха от скуки не знает, чем себя развлечь. Что же она наговорила тебе? Небось, плела истории, что ты должна тут остаться и выполнить какую-то особую миссию?

– Что-то вроде того. Она сказала, что Вы дадите мне второе задание. Насколько я поняла, ее целью было убедить меня в том, что мне надо задержаться здесь, выполняя некие непонятные мне поручения. Хотя я никак не возьму в толк – в чем смысл моего пребывания здесь и вообще – что это за место?

– Это ее жизненный принцип – пугать бедных жертв ее интриг. Не существуя сама по себе, она всеми способами пытается насолить тем, кто способен в силу своих возможностей бороться с окружающим его миром – и побеждать, более того!..

– Не существуя?..

– В общем, да. Я могу сказать, что ее не существует. Вернее, она не является той, кем себя представляет.

– Но ведь это была змея, я правильно поняла? Говорящая змея? Разве такое бывает…