Твоя дорога, путник, будет непроста.
Однажды тёмной ночью Преподобный Сергий
Петь утреню в уединённый храм пришёл.
Как вдруг лукавый стену перед ним низвергнул —
С бесовской свитою к подвижнику вошёл.
Явились демоны в обличии литовцев:
Таких врагов тогда боялись на Руси.
Сейчас, любезный друг, скорее приготовься —
Святой молитвы чудный стих произнеси.
От адской злобы страшно скрежеща зубами,
Отверзли бесы богохульные уста:
«Ты непростительно виновен перед нами —
Зачем вселился ты в пустынные места?
Беги скорее прочь, пустынник неразумный,
Иначе мы тебя на части разорвём».
Таков во гневе враг, несчастный и безумный,
Он мучается сам в бессилии своём.
Но разве мы с тобой угрозы убоимся,
Опасность мнимую не сможем одолеть?
К духовной пристани несуетно стремимся,
А позади – дорога в вечный ад и смерть.
Нимало не смутился Преподобный Сергий —
Молитвой пламенной он к Господу воззвал,
И вдруг закончились бесовские набеги:
Господь ему благую мудрость показал.
Подвижника так искушали многократно.
Порой в обличии чудовищ и зверей
Входили демоны: им было неприятно,
Что не у них ключи от вечности дверей.
И звери настоящие не так опасны
Для выстоявшей в искушениях души:
Молитвы не бывают к Господу напрасны,
Хранят подвижника они в лесной глуши.
Большой медведь пришёл раз к хижине убогой,
И Сергий видел: голод одолел его.
Над зверем сжалился святой угодник Бога
И хлеба дал ему у дома своего.
Зверь полюбил пустынника странноприимство:
Он часто трапезы у кельи ожидал.
Привык подвижник хлебом с ним всегда делиться,
Порой последнее медведю отдавал.
Чего не может сделать в жизни добродетель?
И в чём причина злой свирепости зверей?
Жестоки слишком ваши нравы, Божьи дети,
Вы кротость изгоняли из души своей.
Одушевлённые все божии созданья
Могли в Адаме образ Божий созерцать.
Как, видя образа сего благоуханье,
Главы пред первым человеком не склонять?
Ведь первый человек повиновался Богу,
Был повелителем зверей тот человек.
Как только он вступил на грешную дорогу,
В нём светлый образ Божий сразу же померк.
Не узнают теперь его все Божьи твари
И потому не повинуются ему.
Как только люди образ Божий потеряли,
Страшатся тех зверей и видят всюду тьму.
А Божии подвижники своим смиреньем
Восстановили образ ангельский в себе,
И образа чудесного благоговенье —
Причина послушания лесных зверей.
Что ты, мой добрый друг, так тяжело вздыхаешь?
Путь Сергия сегодня – непосильный труд?
Но ты же разумом своим совсем не знаешь,
Куда тебя пути Господни приведут!
Глава пятая
Прошло три года, как здесь Сергий поселился —
В дремучих радонежских вековых лесах.
Не смог цветок благоухающий укрыться
От тех людей, в чьём сердце виден Божий страх.
О молодом пустыннике заговорили
И в Радонеже, и в окрестных деревнях.
Пронизаны восторгом те рассказы были —
В них сообщалось о духовных чудесах.
И стали люди к Преподобному стремиться:
Совет у Сергия духовный получить.
И появились те, кто жаждал поселиться
Вблизи и жизнь свою для Господа открыть.
Пустыннолюбному непросто расставаться
С привычностью уединенья своего.
Но так должно по воле Божьей совершаться:
Здесь Божий замысел – и больше ничего.
– А сможете терпеть такую скудость места?
– Здесь голод, жажду вам придётся испытать.
– Но мы молиться с вами, отче, будем вместе,
– Молитвой общей искушенья прогонять.
Таким словам был рад святой пустынножитель —
Пришедших странников решился он принять:
– Послужит пусть ко благу вам сия обитель.
– Законы Божии мы будем исполнять.
Где Сергий жил, построили двенадцать келий,
Их окружил высокий деревянный тын.
Вокруг обители – большие сосны, ели…
С тех пор живёт святой подвижник не один.
И в сей обители сподвижников двенадцать —