– Она тут ни при чём. Это была моя инициатива! И не смей так говорить о ней! – вскричал я и выбежал из его кабинета. В этот миг хлопнула входная дверь.

– Маша?

Я понял, что она слышала наш разговор.

– Что ты встал? Беги, догоняй её! – усмехнулся отец. Этих слов я долго не мог простить ему, как и того, что случилось после…

Я вышел во двор. Калитка была распахнута настежь, но вдогонку за ней я не бросился, а наперекор отцу пошёл неспешным шагом.

На перекрёстке, за которым начинался жилой массив, горел зелёный сигнал светофора, но люди не торопились переходить дорогу и о чём-то оживлённо переговаривались. Высокий юноша в очках не выпускал из руки телефон:

– А жаль. Девчонка-то была красивая!

Седовласая женщина в преклонных летах сокрушённо причитала:

– Мы старики живём, а молодые помирают… И всегда так было!

– Что случилось? – спросил я у юноши в очках.

– Машиной девушку сбило, – прямо на моих глазах! – отвечал тот и ткнул куда-то пальцем. Я увидел, что у края дороги под белым покрывалом, сплошь покрытым красными пятнами, лежит мёртвое тело… Поодаль стоял автомобиль ДПС, и в сторонке курили сотрудники милиции. «Бедная девушка», – подумал я и продолжил свой путь. Внезапно в глаза мне бросился луч света, – я зажмурился и пригляделся: золотом горел браслетик в виде змейки, что был на руке, не прикрытой белой материей. «Как у Маши, – подумал я, сделал еще два шага и остановился поражённый догадкой. – Этот браслет ей подарила мать…»

– Боже мой! – вскричал я и, всё ещё лелея надежду на ошибку, бросился к телу погибшей девушки. Сдёрнув покрывало, я увидел золотистые кудри и незабываемые глаза моей возлюбленной, которые теперь безжизненно устремились в небо…

Ко мне тотчас подошёл сотрудник милиции:

– Вы знали её? Вы родственник?

Я не отвечал на его вопросы и глядел вдаль ничего невидящим взором. В этот миг жизнь потеряла для меня всяческий смысл. И отчаянная мысль пронзила мой разум чудовищной болью…

– Молодой человек, покиньте место происшествия! – потребовал милиционер, схватив меня за плечо. Я рванулся и выбежал на дорогу навстречу несущейся машине, – водитель, кажется, сигналил и пытался затормозить…

«Мы снова будем вместе», – думал я, вспоминая её улыбки, слова и слёзы. Но в последний миг неведомая сила дёрнула меня с проезжей части, и я покатился по земле… Автомобиль проехал мимо и остановился за моей спиной.

Я растерянно оглядывался по сторонам и слишком поздно заметил приближение руки, сжатой в кулак…

Я очнулся в автомобиле; подле меня за рулём сидел милиционер, который пытался оттащить меня от тела Машеньки.

– Парень, – сказал он, – прости, у меня не было выбора.

– Это вы меня ударили? – спросил я, потирая шишку на лбу.

– Да, я… Это была твоя девушка?

– Зачем вы мне помешали? – злобно прошипел я.

– Поверь мне, так было лучше для тебя. Я знаю, что ты чувствуешь! Я сам недавно потерял жену… Мне было плохо, но я нашёл в себе силы, чтобы жить дальше.

– Да чего ради? – вскричал я. – Я жил для неё, а теперь её нет… А откуда вы знаете, где я живу?

– Старушка сказала, что ты сын Владимира Романова, – отвечал он на мой вопрос.

– Ах, вот вы почему так стараетесь! – усмехнулся я и вновь помрачнел. – Это я виноват в её смерти…

– О чём это ты? – нахмурился милиционер. – Она попала под машину.

Остаток пути ехали молча.

– Спасибо, что подвезли, и до свиданья, – сказал я, вылезая из машины, потом нажал на кнопку звонка: вышел отец и накинулся на меня с руганью:

– Ты где был?

Но я, ни слова не говоря, проскочил в дом, заперся в своей комнате и лёг на кровать. Слёзы наворачивались на глаза мои, но я повторял про себя где-то услышанные слова: «Мужчины не плачут».