После того, как удовлетворила сама себя, я заплакала. Вероятно, от бессилия что-либо изменить в данной ситуации – секса хотелось нестерпимо. Последовавшие после мастурбации расслабление и удовольствие тут же уступили место жгучему чувству стыда.

Так, в испепеляющей агонии наркоманической зависимости, пролетел сентябрь. Наступил последний календарный день первого месяца осени. Сегодня должен был приехать Виктор, как обещал. Но этого не произошло.

30 сентября 2010 года, запись в дневнике

«Ну что ж… Все то же – слабый мужчина, хоть и широк в плечах. Написала ему. Но что он может ответить? Что он козел? Трус? Это факт! Не приехал сегодня, не приедет никогда – струсит. Может, завтра?

Как я раньше поступала в таких ситуациях? Виски с колой и смсками доставать мужчину – самый лучший способ быть посланной далеко и надолго! Сейчас со мной такого не происходит. Даже если он говорил, хоть и в шутку, что женится. Я бы раньше его уже задушила своим нетерпением, назойливостью и нытьем. Ведь этого сейчас во мне нет. Я рада этому. Да, я вспоминаю об этом человеке, но не более того. Пусть он приедет, и тогда многое станет ясно. Сейчас не о чем говорить. В горле у меня ком. Я знаю, откуда это. Обида. Виктор обещал приехать и не приехал, не написал. Ну, то, что он не написал, это он стесняется, я так думаю. Мало ли, помешает мне бухучет вести. Поплакала. Здорово, что я ему не пишу, не достаю.

К Виктору чувствую симпатию, и я была расстроена, что он не приехал, поэтому пошла к людям. Только бы не одной сейчас. Но кончилось это тем, что сердце опять в горле стучит.

Тревожность. В метро плохо было. Опять все по сценарию, за исключением самого главного – я ему не пишу и не навязываюсь. Я не хочу сейчас замуж, мне бы себя найти, а с замужеством там я разберусь. Ох, как бы я его обрабатывала бы месяца 4 назад! Да он бы уже через два дня мой телефон бы стер! Нет, все ж таки получается уже кое-что.

Кстати, когда я домой пришла, я подумала, что хорошо, что он не приехал. Нет, не готова я к тому, что имеет право называться Любовью.

Пришла, подумала, что буду плакать, как прежде, от обиды, но слез нет. Самое нехорошее – это то, что я осознаю, что хочу ребенка. Буду заниматься сексом с Виктором, забеременею, рожу. Это я четко осознаю. Нет, не надо этого! Вот это-то я четко понимаю!

Эта болезнь выводит меня! Уже бы пора и на тренировку по стрельбе съездить. Ведь когда в прошлый раз вышла из тира, то поймала себя на мысли, что во время тренировки я о нем не думала, не вспоминала даже. Поняла и… испугалась! Да, да. Именно испуг был! Как так? Я о нем не думаю?

Все, я выздоравливаю – иду стрелять, танцевать, плавать. Интерес, интерес должен быть. Он будет, я его найду! Виктор – это болезнь. Начинающаяся болезнь. Отпустит.»

Виктор не приехал ни 1, ни 2 октября, а 3-го я не выдержала и послала ему сообщение: «Могу я тебе сейчас позвонить?», он тут же ответил: «Да». Позвонила. Он обрадовался и опять начал мне говорить, что он «плохой».

– Ну, раз ты плохой, а я хорошая, то я к тебе не приеду. Зачем?

– Так вот и будем дополнять друг друга!

У меня тут же возникла мысль: очень мне надо от тебя плохое брать! Сама еле выкарабкиваюсь.

Он рассказал, что опять машину разбил, уже третью. Говорил, что не виноват. На что у меня вырвалась фраза: «С головой надо дружить!» Вот досадно-то! Не удержалась. Он даже замолчал на какое-то время. Неверно я поступила. И еще хотела сказать, что мог бы и сообщить, что не приедет, но вслух сказала:

– Написал бы весточку, что не приедешь.

– Вот, видишь, я плохой! А правда, что ты приедешь 2 ноября в горы?