А ведь он действительно сильно скучал по этой хитрой бестии. Олег в этом был уверен, разглядывая лежавшую к нему спиной и прижавшуюся попой к его животу обнажённую Веду.

Ему очень хотелось погладить и помять её тело, но не хотелось будить – они и закончили кувыркаться-то буквально три-четыре склянки назад. Правда, причиной столь позднего их засыпания была не только длительная неугомонная страсть, но и то, что до постели Олег добрался уже за полночь – беседа в узком кругу о будущем Винора с Клеменией затянулась надолго.

Кроме самих регента и королевы, в беседе принимали участие Уля и Гортензия с Чеком. Последний, правда, за всё время беседы сказал только четыре слова: «Я ещё себе налью».

Клемения была, несмотря на свою молодость, весьма мудрой женщиной. Она сама раньше не раз поднимала вопрос о том, что им надо скорее определяться, с кем из двух основных игроков – Оросской или Хадонской империями – заключать союз, иначе их раздавят обе.

За союз с Оросской империей было три основных аргумента. Первый – она находится далеко, а значит, винорские правители будут более самостоятельны в своих действиях – находясь за тысячи лиг, сложно контролировать каждого неформального вассала. Второй – Хадонская империя, хоть и начинала разгоняться в своей растущей мощи после восшествия на престол божественной Агнии, всё ещё зализывала раны многолетних смут и гражданской войны, в ходе которых она потеряла почти четверть своих территорий, едва не приведших к полному распаду империи. Ну и третьим аргументом в пользу такого выбора было то, что половина соседей Винора, включая родной для Клемении Глатор, уже перешли на сторону Оросской империи.

За союз с Хадонской империей основным, пожалуй, аргументом была традиция. Винор и империя много веков оказывали друг другу поддержку, и эта поддержка приносила им обоюдную выгоду.

Олег, конечно, знал изречение одного английского политика, что у Британии нет вечных друзей, а только вечные интересы, но понимал и то, что союзы таких крупных государств, как Хадон и Винор, на столь долгие времена просто так, из одной только доброй воли, взаимных симпатий правителей или хороших отношений между людьми не возникают. Такое длительное сотрудничество говорит о естественных геополитических взаимных интересах и выгоде.

Ну и, конечно же, немаловажным мотивом для союза с божественной Агнией было то, что Хадонская империя также имела в своих полувассалах соседние с Винором восточное и южные королевства.

Вот только любой выбор неизбежно грозил Винору стать полем битвы двух гигантов. И ещё, что прекрасно понимали и Олег, и Клемения, Винор в его нынешнем виде – большое королевство, раскинувшееся на оба берега Ирменя, главной водной артерии континента – не устраивал ни Оросс, ни Хадон.

Поэтому Клемения, хоть и была шокирована предложением Олега создать свой центр силы, такой, который сам мог бы диктовать свои условия игры, не стала отвергать эту идею, а внимательно выслушала.

Первые попытки возражать у неё возникли, когда речь зашла о судьбе Глатора и, следовательно, о судьбе отца и старшего брата – наследника глаторской короны.

Доверие, которое в глазах Клемении завоевали Олег и его сестра, позволило убедить её в неизбежности и правильности действий, предлагаемых будущим императором.

Олег на самом деле не собирался строить моноимперию – силы у него на её создание были, но на то, чтобы удерживать и развивать такие большие территории, у него не было людских ресурсов – он не Чингисхан с Ордой за спиной и не Карл Великий с вождями большого количества германских и галльских племён, последовавшими за ним и позволившими создать целую цивилизацию, называвшуюся романо-германской. Да и то эти империи оказались крайне неустойчивыми и распались практически сразу после смерти их основателей.