И главное, что, как Олег считал, станет определяющим фактором принятия ею его предложений, так это то, что Клемения не просто дочь Виделия, она королева и мать будущего короля Винора. Дочь может и любить отца, а вот отношения монарших особ определяются совершенно другими понятиями.

– Надеюсь, Олег, что она всё поймёт правильно. Клемения – мудрая женщина, хоть и молодая. Да и нет на самом деле у нас другого пути, кроме того, что ты предложил, – общение с женой, похоже, сделало из вояки государственного деятеля. – Или нас подомнёт под себя одна из империй, или мы станем полем битвы между ними. Или сами станем империей, – Чек допил вино и одобрительно кивнул. Но увидев, как Мона собралась ему наполнить бокал по новой, накрыл его рукой. – Мы много с женой на эту тему говорили в последние дни. И, знаешь… – он помолчал, о чём-то задумавшись, – Олег, я бы хотел кое о чём тебя попросить. На правах старой дружбы.

На регента его командующий не смотрел, уставившись на свою ладонь, лежащую поверх пустого бокала.

– Ты сейчас таким тоном говоришь, Чек, что я уже начинаю беспокоиться, – Олег шуткой постарался сбить мрачноватый настрой друга. – Надеюсь, ты не денег попросить у меня хочешь? У меня нет. Сам бы у кого-нибудь с удовольствием занял.

– Нет, Олег, не денег. Шутки твои уж больно хороши. Я и Гора, мы хотели бы, чтобы твои слова насчёт короны Тарка для нас оказались бы тоже шуткой. Понимаешь?

Такого Олег от своих друзей не ожидал. Он с изумлением, смешанным с досадой, смотрел на того, кто стал его первым соратником и другом в этом чужом поначалу мире. К тому же говорил он сейчас не только от своего имени, но и от имени Гортензии.

– Молодцы, – с сарказмом произнёс Олег. – Значит, как меня каждый раз под паровоз толкать, так вы всегда впереди планеты всей, а как самим взять на себя не груз исполнителей, а бремя власти, так сразу в сторону? Понимаю. Помогать что-то делать – это не самим делать.

– Олег… – попытался что-то сказать Чек, но был перебит.

– Я уже больше двадцати семи лет Олег. Двадцать один год там и шесть с лишним лет здесь. Ну что смотришь, Чек? Глупости говорю? Ну да. А ты умный. Знаешь, когда вовремя в сторону уйти. А не знаешь, так тебе жена подскажет. Она ведь у тебя мудрая.

Задачи смутить старого друга Олег себе не ставил, но это у него получилось.

– Подожди. Не кипятись. Я же не сказал, что мы отказываемся. Я лишь попросил тебя ещё раз над этим подумать. Может…

– Не может, Чек. Не может. Мне и так придётся полагаться на огромное количество людей, которым я не могу в полной мере доверять. Если ещё и вы, мои соратники, начнёте хвостом вилять, то мне будет проще прямо сегодня, с этого торжественного приёма, уйти. А что? Заберу с собой Улю, и уедем в Нимею. Там уже корабль, поди, готов, а не готов, так быстро доделают. Сядем на корабль и отправимся в круиз. Мир посмотрим, себя покажем.

Чек, кажется, впал в ступор. Он впервые видел своего молодого начальника и друга в таком искреннем раздражении. Да Олег и сам от себя не ожидал такой злости. Видимо, огромный объём намеченных им планов был для него действительно тяжёлым грузом.

Ситуацию разрядила Мона. Молоденькая женщина расплакалась и упала перед регентом и господином на колени. По привычке ничего не говорить она ничего и не говорила. Только плакала и смотрела так красноречиво, что была понятна, словно произнесла длинную речь с трибуны.

– Олег, говорю же, ты не так меня понял. Прости. Сам же знаешь, какой я косноязычный, – повинился Чек.

Вид плачущей Моны Олега пристыдил. Он, взяв её за плечи, заставил девушку подняться.