– А-а-а-а! – орал Димка с непривычки. – А-а-а-а!

– Эге-гей! – орал счастливый сквозняк.

Кубарем они пролетели половину кухни, проскочили под обеденным столом, отчего встревоженно встрепенулась клетчатая скатерть, вылетели мимо бабушки, чуть не сорвав с неё фартук, на крыльцо и, давясь от хохота, скорчились за колонной!

– Ох, какие сквозняки гуляют… – проворчала бабушка, закрыла за собой дверь и пошла проверять, не подсох ли пододеяльник.

– Видал?! – ткнул локтём Димку сквозняк. – Сейчас она дверь откроет, мы – в твою комнату, оттуда – на чердак, а там посмотрим! Готовься!

И Димка приготовился. Бабушка, сняв пододеяльник, занесла его в тазу с другим высохшим бельём в дом, и, как только приоткрыла дверь, искрящийся ручеёк вновь стремительно заструился, и Димка прыгнул в него уже сам, а вслед за ним скакнул сквозняк!

Когда они пролетали мимо бабушки, Димка успел пихнуть ставший белоснежным дремлющий пододеяльник в бок, пододеяльник чуть не выпал из таза и заорал: «Полундра!» Сквозняк горланил своё «эге-гей» и дул в дудку, а когда вихрем их несло вверх по лестнице, даже умудрился впихнуть дудку Димке в рот, чтобы тот подудел тоже. Влетев в комнату, они, внезапно уменьшившись, немного поплясали, как туземцы, вокруг бегонии и поорали, а потом их через какую-то щель в окне вынесло на улицу, а оттуда вдоль стены затянуло на чердак сквозь дыру в кровле.

– Половина сокровищ!.. – воскликнул ликующий сквозняк.

– Твоя! – подхватил Димка. – Пираты этих морей держат слово! – и полез к трубе за кладом. – Эх, – добавил он, честно деля сокровища пополам, – жаль, Еремеевой здесь нету, ей бы понравилось…

– Это кто? – спросил сквозняк, щурясь и проверяя на свет алмаз.

– Одноклассница моя – мы с ней в таких переделках бывали…

– Влюбился? – заинтересовался сквозняк.

– Сам ты влюбился! – с досадой ответил Димка. – Говорю же, одноклассница.

– Ну расскажешь ей потом.

– Расскажу, она поверит, не то что некоторые! – и Димка чихнул.

– Да тише ты! – одёрнул его сквозняк. – Расчихался!

– Ну и что?! – набычился Димка.

– Что-что, – передразнил сквозняк, – ничего! Расчихался…

– И что?

– Что-что, – опять повторил сквозняк, ловко ссыпая себе в карман монеты из клада. – Если здесь чихнуть три раза, придёт со своим нудным чародейством Серый волшебник, и будем мы тут с тобой…

– Апчхи-апчхи-апчхи! – специально расчихался Димка, которому всякое волшебство и чародейство казались крайне интересными, и он не понимал, как они могут быть нудными.

– Хууммм… – тут же донёсся из самого тёмного угла протяжный глухой выдох. – Хууммм…

Сквозняк, сделав страшные глаза, ткнул в Димку пальцем, а потом покрутил пальцем у виска!

Между тем из угла выбралась загадочная фигура, облачённая в серые просторные одежды, и таинственным шёпотом произнесла:

– Узрите же волшебство…

Потом, словно собирая силы, помолчала и медленно воздела руки. Из широких рукавов сейчас же вылетели и начали порхать вокруг бесчисленные крошечные серые мотыльки, за которыми сама фигура почти полностью скрылась. В лучах и лучиках света, косо пробивших то тут то там крышу, мотыльки из серых превращались в серебряных и золотистых! Блистали и вспыхивали, сплетали свой полёт в волшебные узоры, мерцали, подрагивали и переливались. Какие-то резко взмывали вверх, какие-то плавной спиралью опускались вниз, и все сверкали дрожащими крылышками.

Серый волшебник ещё раз взмахнул руками – и тысячи мотыльков с мелодичным, едва слышным перезвоном осели серым, ровным, как ковёр, слоем на пол, Димку и немного на клад.

– Пыль?.. – сказал Димка чуть-чуть разочарованно оттого, что прекрасный танец в лучах закончился так прозаично, и встряхнул головой, с которой вспорхнули, блеснув в лучике, несколько десятков мотыльков.