Нет, этому должен быть положен конец! Благодарение Господу, получено согласие папы – ведь без него по иронии судьбы никто, даже сам монарх, не может ничего сделать против Ордена, подчинявшегося исключительно главе церкви, да и то формально.

Довольно! Не будут больше эти надменные рыцари устанавливать свои порядки в Европе… Филипп поймал себя на мысли, что больше всего боится сейчас оказаться в положении Генриха III Английского, который в 1252 году тоже попытался оказать давление на Орден. Тогда между английским королем и Великим магистром состоялся диалог, заставивший многих призадуматься, кому и по какому праву принадлежит последнее слово в решении политических проблем в Европе. «Вы, тамплиеры, – резко говорил король, – имеете столько свобод и хартий, что ваши безграничные возможности наполняют вас гордыней и наглостью. То, что вам было так неосмотрительно дано, должно быть предусмотрительно взято обратно, и то, что вам было по неосторожности пожаловано, должно быть продуманным образом отобрано». В ответ прозвучал спокойный голос Великого магистра: «Что говоришь ты, о король! Неуместные слова твои больно слышать. Пока ты будешь справедлив, ты будешь царствовать; но если ты нарушишь справедливость, ты перестанешь быть королем!»

Тяжелее всего признаваться самому себе, и именно этот порог никак не мог переступить Филипп IV по прозвищу Красивый. Не о золоте тамплиеров мечтал он в глубине души, не о тех сокровищах, что скрывали подземелья их банков. С самого момента основания Орден был окружен ореолом таинственности; создавалось впечатление, что он хранит некую тайну, заботливо не допуская к ней непосвященных, тайну, в которой заключается причина его головокружительного успеха и непревзойденного могущества. Именно этим сокровищем хотел обладать

Филипп, оно было конечной целью тщательно разработанного им плана. Казалось, развязка близка… Король ждал вестей о благополучном осуществлении задуманного, но, увы, успокоиться не мог. Несмотря на все старания не думать об этом, он вновь и вновь мысленно возвращался на два столетия назад, пытаясь найти ответ…

В 1099 году христианский мир ликовал. Еще бы! Результатом первого крестового похода стало освобождение Иерусалима, а это значит, что Святая земля перестала принадлежать неверным. И гораздо важнее расширения территориальных пределов стало возвращение надежды в сердца людей, вновь обретших святыню взамен церковных догматов, пронизавших к тому времени практически все сферы жизни. Освобождение Иерусалима стало освобождением от оков более духовных, нежели материальных по своей сути. Истосковавшиеся по настоящему, глубокому, великому, люди разных национальностей, мужчины и женщины, юноши и старики устремились в Иерусалим с одной целью: поклониться святым местам.

К сожалению, религиозный порыв, возвышающий душу, не является достаточной защитой от всех превратностей пути. Преодолев многие тяготы морского путешествия (наиболее доступный путь из Европы в Святую землю проходил по Средиземному морю), паломники зачастую становились жертвами вначале просто шаек, а затем и организованных банд грабителей. Именно тогда, а точнее – в 1118 году, девять рыцарей во главе с Гуго де Пайеном предложили королю Иерусалимскому Болдуину II взять под свою защиту караваны паломников в последней, самой неспокойной части их пути: из портового города Яффы через ущелье Шато Пелерин в Иерусалим.

Не сохранилось исторических документов, описывающих этот момент, и потому нам приходится пока только догадываться о побуждениях рыцарей, о том, что заставило их приняться за столь небезопасное дело без видимой выгоды для себя. Официально считается, что они пытались добиться отпущения грехов и заслужить себе вечное спасение. Оставим это без комментариев, тем более что дальнейшие события, на первый взгляд, лишь подтверждают эту точку зрения.