Алексий выслушал перевод толмача и с ужасом понял, что речь идёт о разделе русской церкви.

– Всесвятейший Владыко, – воскликнул он, – единство церкви есть наиважнейшее условие для объединения княжеств русских! Власть цезарей неуклонно слабеет, – враги обступили Новый Рим со всех сторон. Турки с востока грядут. Католики Галату захватили. Токмо единая Русь способна спасти от краха Ромейское царство, от коего восприняла веру православную!

– Сие есть воля Всесвятейшего синода, – мрачно отозвался Филофей, поднимаясь с престола своего.

Алексий побагровел, но сумел сдержаться от выплеска гнева. У патриарших палат он столкнулся лицом к лицу с Романом. Они узнали друг друга и обменялись парой ласковых слов.

– Ты русин, а служишь язычнику, – промолвил Алексий. – Иуда…

– Татарский холуй! – в ответ прокричал Роман.

Алексий спешил покинуть святое место, в мыслях проклиная греков: «За злато и серебро они матерей родных продадут. Надобно во что бы то ни стало сохранить единство митрополии на Руси!» В обители Алексий помолился и попросил у монахов лист пергамента, гусиное перо и чернила. При свете лучины писал он послание на Русь:

«Владыке Тверскому Феодору. Здравствуй на многие лета, брат Феодор! Пишу тебе из Царьграда. По рукоположении моём в соборе святой Софии прибыл в город некто Роман из Литвы от князя Ольгерда. Посулом великим68 он склонил на свою сторону синод патриарший: епископы греческие порешили русскую митрополию разделить на части. Во имя Святой Руси и единства нашей церкви православной прошу тебя собрать подать со всего священства и отослать мне в Царьград. Митрополит Киевский и всея Руси Алексий».

Тем временем, от Патриарха выходил Роман. Надо сказать, и он остался недоволен приёмом Вселенского Владыки: «Князь не обрадуется, что Киев у Москвы остаётся. Что же делать? Злато кончилось. Ох, и лукавые эти греки! Посулили много, подали мало. Надобно серебро. А где его взять? А напишу-ка я тверскому епископу епистолию. Пусть думает, будто меня поставили митрополитом на Руси».

1354 год. Тверь.

В те дни епископ Феодор оказался в крайнем затруднении: к нему пришли послы сразу от двух митрополитов. Тяжко задумался владыка: «Как поступить? Они оба повелевают собрать дань со священства. Се, я соберу токмо для Алексия, а ежели окажется, что митрополитом поставлен Роман?»

Однако, поразмыслив, епископ нашёл выход из затруднительного положения, – он разослал по приходам грамоту, в коей истребовал сугубой дани. И тогда тяжесть великая настала для чина священнического! Но иереи тоже вскоре нашли решение, переложив на плечи народа подать митрополичью: плата за требы выросла вдвое. Приходы церковные обеднели, но повеление владыки было исполнено, – отправил он серебро обоим митрополитам.

Греки дары охотно приняли и… подтвердили прежние установления. Оба соперника воротились на Русь. Алексий не добился единства митрополии, но и Роман не получил того, за чем приходил в Царьград. Тогда, не желая попасть в опалу к Ольгерду, он направился в Киев…

Осенью 1354 года владыка Алексий вошёл в погоревшую Москву, которая встречала нового митрополита радостным колокольным звоном. На Кремлёвскую площадь высыпал народ. Митрополит шествовал по мостовой в белом клобуке и голубой мантии, опираясь на посох, и крестным знамением благословлял православный люд, который метал поклоны пред архипастырем своим.

Тем временем, князь Иоанн Иоаннович сошёл с красного крыльца, пал ниц и, поднявшись с земли, промолвил:

– Прости мя, владыко святый, и благослови.

– Благословение Господа Бога и Спаса Нашего Исуса Христа на рабе Божьем Иоанне… Христос посреди нас.