Не останавливаясь ни на секунду и, не обращая особого внимания на продолжавшиеся вопли Гоги, девушка ловко увернулась от удара кулаком со стороны набегавшего на неё второго здоровяка и мощным ударом ниже пояса, окончательно сломила его координацию. После чего лёгким бросковым движением направила его тушу всё в то же самое выбитое окно на крышу чьей-то весьма неудачно припаркованной в этот солнечный день машины.

Последний здоровяк, трезво оценив свои шансы, резко выхватил свой нож и подпрыгнул к Соколовой. Впрочем, это легко читаемое намерение не стало неожиданностью для Габриэль, которая эффектно перепрыгнув через стол внезапным ударом по горлу, не церемонясь, полностью обездвижила соперника, выронившего нож, после чего ударом ноги с разворота с громким звоном стекла направила его в очередной оконный проём… Впрочем, судя по глухому удару об асфальт этому бедняге повезло намного меньше, чем его коллегам…

Следующим движением девушка в одно мгновение подобрала потерянный здоровяком нож и, прижав левую руку Гоги к столу, с таким же невероятным усилием воткнула лезвие во вторую руку, полностью обездвижив бедолагу…

После того как первый вопль перепуганного бандита стих, Габриэль спокойно взяла в руки вилку, которой ей так и не довелось воспользоваться во время ланча, и аккуратно присела на край стола, глядя Гоге прямо в глаза.

«Сегодня тебе, щенок, очень повезло. Хочешь знать почему?» – тихо спросила девушка, фамильярно потрепав Гогу по щеке, побагровевшей от крови замшевой перчаткой.

Истекающий кровью Гога растерянно несколько раз кивнул, понимая, что в этой ситуации ему лучше не злить бестию…

«Потому, что мы с тобой в центре города в ресторане и сейчас день. А вот если бы мы были с вами на десятом километре и ночью… Полагаю, дальше догадаешься сам. А сейчас мне просто не хотелось возиться с Вашими трупами» – спокойно, но очень властно и жёстко с едва различимым акцентом произнесла Габриэль. После чего, убедившись в полном понимании собеседника, продолжила – «Ещё раз тебя в городе или в области увижу – я тебе не то, что нож в руку, а вот эту вилку в глаз воткну. Понял ли?».

Гога побледнел ещё больше, завидев столь обычный в быту, но столь опасный в данный конкретный момент предмет, после чего несколько раз кивнул, давая понять, что понял абсолютно всё.

«А Сипатому передай, что я не одна – за мной стоит сам Лаптев с бригадой таких же спецов, как и я. Будете рыпаться и к этому фонду лезть – всех ваших положим и регион отберём, глазом не моргнём. Всё понял?» – продолжила Габриэль, кивнув в сторону безмятежно спавшей Соколовой.

«Понял! Всё понял!» – жалобно промямлил Гога.

«Ну, живи пока, раз понятливый…» – улыбнулась девушка, глаза которой постепенно приобретали нормальный карий цвет…

Быстрым движением Габриэль распрямилась, прошлась вокруг стола, не отрывая взгляда от прикованного к столу бандита, после чего подняла свою дамскую сумочку и сумку Марии Алексеевны и, аккуратно убрав, шокер в карман, достала небольшую мензурку с нашатырным спиртом.

Под действием нашатыря Соколова едва начала приходить в себя и, следуя туманным указаниям Габриэль, опираясь на дружески подставленное плечо, приподнялась и постепенно направилась к выходу, не обратив внимания на молчаливую сцену с Гогой и выбитые окна…

«Ребята там что-то не поделили и немного пошумели, расходы, разумеется, запишите на их счёт» – с улыбкой произнесла Габриэль, поддерживая плечом, постепенно приходившую в сознание Марию Алексеевну, протягивая официанту сто долларовую купюру – «Сдачи не нужно».

Через несколько минут ярко-красная ауди с обеими леди скрылась из виду…