Дальше все было как в тумане. В течение всего похода и шести бесконечных дней после него Берестага не мог больше думать ни о чем. Он срывался и делал глупости. Пьяный разнес цветочную лавку. На свадьбе одноклассницы разбил физиономию жениху. Перевернул стол в каком-то кафе. В итоге за неделю трижды ночевал в «обезьяннике».

Карпасов с Ромашкой мило ворковали, и Артему оставалось только согласиться на роль доброго друга. Он должен был пожертвовать собой или… Он выбрал «или».

Поскольку справиться с нервами алкоголь не помог, Берестага попробовал дурь. И на пике безрассудства записал на автоответчик, привязанный к подаренной сим-карте, «послание всем красавицам Карпасова». С именем и номером телефона «победительницы конкурса». Когда Артем пришел в себя, исправить что-либо было уже невозможно.

В то время как атакованный прошлым Артем Берестага штурмовал московские пробки, в одном из просторных коттеджей Барвихи на Рублево-Успенском шоссе рослые парни в камуфляже били молодую женщину. Крепкие армейские ботинки вышибали обморочные стоны. Кричать женщина не могла – рот был заклеен скотчем. Когда она в очередной раз потеряла сознание, ее привели в чувство холодной водой из кастрюли.

– Все поняла? – грубо ударив ее по окровавленному лицу, спросил жилистый здоровяк с выпирающими скулами и черными густыми бровями.

Превозмогая начавшиеся судороги, женщина кивнула.

– Вот и отлично. Лежи тихо. Позвонишь ментам – убьем.

Три наемника не спеша смыли кровь с рук и вышли из дома. За оградой ждала машина.

– Достало! – возмутился один, забираясь в «уазик». – Я не для того шел в краповые береты, чтобы баб бить! Что потом? Прикажут детей насиловать?

– Да заткнись ты! – ответил ему другой. – А ты чего хотел? Пошел служить в элитные войска, делай, что сказано! К тому же она тварь! Мужу рога наставила. Думать надо, кого кидать. Ты суку наказал!

– Я шел Родине служить, – огрызнулся первый.

– Наивняк. Нет никакой Родины! Это миф. Есть люди, которым ты можешь пригодиться. И за это тебе обломится. Принимаешь – ты в обойме. Нет – обойма в тебе.

Он хмыкнул и, достав из кармана мобильник, набрал номер. Когда ответили, четко доложил:

– Сделано. Возвращаемся.

По разделительной полосе Кутузовского проспекта, объезжая многокилометровую пробку, с мигалкой шел дорогой черный «Мерседес». На заднем правом кресле пухлый, похожий на рождественскую индюшку пассажир курил ароматизированную сигарету через мундштук в виде миниатюрной флейты. Он глубоко затянулся и, немного помедлив для солидности, ответил на входящий звонок:

– У аппарата.

– Григорий Джонович, – прозвучал голос в трубке, – мероприятие проведено согласно инструкциям.

– Ну вот и славненько. Не переборщили? – смягчив голос улыбкой, уточнил Григорий Джонович.

– Никак нет. Контролировал лучший исполнитель, – ответил голос.

– Важней всего погода в доме, – промурлыкал Григорий Джонович. – Отправь ко мне кого-нибудь завтречка – посчитаемся. А я пока обрадую заказчика.

Улыбчивый Григорий Джонович Кариади умел решать любые вопросы. Его помощь стоила денег, но заказчик мог быть спокоен: дело в надежных руках. Кариади не являлся криминальным авторитетом или чиновником, но обладал нужными связями и в тех и в других кругах. В общении – милейшее существо. Улыбался всем и говорил мягким голосом, даже вынося смертный приговор.

Обрадовать заказчика он не успел, так как телефон снова задребезжал.

– У аппарата, – пропел хозяин «Мерседеса».

– Здравствуй, дорогой.

– Сколько лет, сколько зим…

– Без имен, пожалуйста. Эти телефоны так ненадежны, – прервала Григория Джоновича трубка.