– Вот такое у нас теперь начальство, – проговорил Лекс и налил себе и французу ещё по кружке пива.

– Да в гробу я видел такое начальство, – фыркнул Джон, вновь соприкасаясь кружками с барменом. – Говоришь, этот О’Коналл недавно вступил в банду Даумана?

– Да, уже вроде пару недель как, может больше.

– А он в курсе, что он идиот? – усмехнулся Фонтейн и отпил немного.

– Идиот, да не совсем, – возразил Лекс, тоже отпивая напиток. – Я сильно сомневаюсь, что он случайно попал в банду Даумана.

– В смысле?

– Дауман чуть ли не единственный ирландец, который умудряется держаться на плаву. О’Коналл наверняка знал об этом, когда вступал к нему. Присоединяться к кому попало равносильно самоубийству. Дауман умный мужик, однако, гордость, присущая всем ирландцам, скоро сведёт его в могилу.

– Да, – нехотя согласился Джон. – Он живой сейчас ходит только потому, что в своё время сколотил неплохую репутацию и всегда её подтверждал.

– Возвращаясь к О’Коналлу. Насколько я знаю, он был одним из тех, кто стрелял в порту. И самого Даумана он тоже прикрывал в «Ирландии». Так что зря ты на него наезжаешь.

Наступила небольшая пауза. Оба отвлеклись на свои мысли. Джон размышлял о конфликте между ирландцами и итальянцами. Не сказать, что он отдавал предпочтение какой-то стороне, потому что ни та, ни другая его бы к себе не приняла. Хотя итальянцы сотрудничали с представителями других национальностей, но не более того. Фонтейн считал поступок Рэя глупым, потому что итальянцы задавят ирландцев, это лишь вопрос времени. О’Коналлу следовало бы подождать с этим, пока лидеры обеих сторон наиграются в войнушку, и лишь потом думать о вступлении куда-то. Хотя и Рэя можно понять, в банде состоять гораздо проще, нежели действовать в одиночку.

– Кстати, – Лекс, наконец, прервал молчание. – Мне тут Кэтрин нашептала, что ты с Сандрой давно не виделся.

– Я же говорил, мне пришлось залечь на дно, – раздражённым голосом повторил Джон. – Я ей это объяснил уже.

– В таком случае советую больше так надолго не залегать, – Лекс сделал многозначительный взгляд. – Кэтрин недавно видела её с каким-то парнем.

– Ни хрена себе, новость, – немало удивился Фонтейн. – Где это она их видела?

– В Центральном парке вроде.

– Ну, ладно, позже с этим разберусь, – махнул рукой француз. – Сейчас надо с работой решить вопрос. Потенциального нанимателя я лишился, надо найти другого.

– О’кей, валяй. Заходи как-нибудь. Может, кстати говоря, с работой подсоблю, ирландцы любят болтать об этом.

– Я скорее сдохну, чем буду работать с ирландцами, – сказал на прощание Джон и направился к выходу.

Бар «Лайк ин Итали» находился не слишком далеко от его дома, поэтому он пришёл сюда пешком. Бензин, как-никак, денег стоит. По дороге Джон вновь погрузился в размышления. На этот раз он думал о том, на кого же ему теперь работать. Для себя он решил, что к Лексу он пойдёт только в самом крайнем случае, уж очень не хотелось работать с ирландцами. А если ещё перед итальянцами засветиться, работая на ирландцев, это, считай, конец.

В какой-то момент Джон вспомнил про Голландца Шульца. Почему-то француза беспокоило то, что Голландец ничего не сделал для того, чтобы найти сбежавшего сообщника. Для Шульца ничего не стоило найти беглеца, связей и денег на это он бы точно не пожалел. Сам Фонтейн предпочитал так себя не называть, но со стороны Шульца, кроме как «побег», это ничем назвать было нельзя. Слухи о том, что этот гангстер жестоко расправляется с теми, кто его бросил, не давали Джону покоя.

Перед входом в свою многоэтажку Фонтейн заметил чёрный «кадиллак». Француз никогда прежде не видел тут эту машину. Глупо, конечно, сразу думать, что это плохой знак, однако предыдущие мысли о Шульце сделали своё дело, тем более что осторожность никогда не повредит. Джон зашёл в подъезд и начал медленно подниматься наверх. Сверху доносились какие-то голоса. На своём лестничном пролёте Джон хотел было повернуть направо, но в последний момент резко сдал назад. У двери его соседей стояли два человека в тёмных костюмах и шляпах. По обрывкам разговоров Фонтейн понял, что это были детективы полиции. Отчаянно надеясь не привлекать к себе внимание, он быстро повернул назад, но было поздно. Один из детективов заметил его.