всадника? Эльфы ведь не дураки, это не орки. Эльфы понимают, что такое конница, понимают, что один всадник в поле не воин. Допустим, некий эльфийский вождь узнал, что кто-то из его воинов научился держаться в седле и ухаживать за лошадью. Неужели этого эльфа сделают простым гонцом? Ни за что! Один конный эльф – ничто, а конная сотня – уже сила. А перед конной тысячей не устоит весь Барнард.

– Ну, не знаю, – сказал Шон. – Ваше преосвященство, позвольте осведомиться, вы сами что думаете?

– Я ничего не думаю, – сказал Питер. – Я уже подумал. И понял только одно.

Питер сделал многозначительную паузу.

– Что вы поняли, святой отец, разрешите узнать? – спросил Хайрам.

– Я понял, что ничего не понимаю, – сказал Питер. – Вы оба говорите правильные вещи, ваши аргументы разумны и уместны. Задача не имеет решения.

– Или мы его не видим, – уточнил Хайрам.

– Или не видим, – согласился Питер. – Знаете, что сделал Александр Великий, когда не смог понять, как развязать узел? Эй, дерево!

– Слушаю и повинуюсь, повелитель, – отозвался Топорище Пополам.

– Тащи сюда маленький опечатанный сверток, – приказал Питер.

Через пару минут он держал сверток в руках. Сломал печать, распутал веревки, развернул грубую холстину.

– Пистолет, – прокомментировал Шон.

– Скорее, пистолет – пулемет, – уточнил Хайрам.

Питер улыбнулся и сказал:

– Берите выше. Это бластер.

– Ого! – воскликнул Шон. – Я не знал, что такие артефакты еще сохранились.

– Ты до сих пор этого не знаешь, – сказал Питер. – Ты его не видел. Ты, Хайрам, тоже не видел.

Питер сдвинул предохранитель и поднял ствол на уровень глаз. В очках появился крестик прицела, он мелко подрагивал, отслеживая колебания ствола. Питер совместил крестик с едва различимым силуэтом лежащего эльфа, силуэт изменил цвет и перестал пульсировать – цель захвачена.

– Отец высокорожденных! – внезапно вскрикнул орк – проводник.

Питер вернул предохранитель в исходное положение и опустил бластер. Поднял очки на лоб и посмотрел на орка.

– Чего орешь, жаба? – спросил Питер.

Орк гримасничал и дергал руками, мучительно пытаясь родить какую-то длинную фразу.

– Быстрее, жаба, – сказал Питер. – Меня не радует смотреть на твои судороги.

– Черная трава, – начал говорить орк. – Лошадь ест. Лошадь обучаема есть черную траву. Я умею. Научился я. Два Воробья умеет. Я научил. Ученик мой юный умеет. Лошадь его умеет, ученик не умеет черную траву есть, а лошадь умеет. Лошадь не боится черной травы. Если научить – не боится. Я умею учить.

– Не понял, – сказал Питер. – Ты хочешь сказать, что научил какую-то лошадь не бояться аборигенной растительности?

Орк быстро – быстро закивал.

– Да, научил, – сказал он. – Любую лошадь научил. Особая педагогическая методика, владею я ею. Инновация такая. Сам придумал.

Некоторое время Питер молчал и думал. А когда понял, в чем дело, расхохотался.

– Да ты, парень, не жаба, – сказал он, отсмеявшись. – Ты, парень, полукровка! Ловок ты, однако, придуриваться!

– Я не полукровка, – заявил орк. – Полукровка нельзя. Полукровку экстерминируют. Меня экстерминировать нельзя.

– Во второй раз попалился, – констатировал Питер. – На самом деле в третий, но первый раз не считается, я его не сразу заметил. Ты не просто полукровка, а грамотный полукровка! Книги читать умеешь! Ты скрываешь свой разум не так, как обычные полукровки, а по – другому, умнее. Ты не просто тупую скотину изображаешь, а тупую скотину, которая сама себя считает очень умной. Вставляешь книжные слова в свои косноязычные речи, люди от этого веселятся и не принимают тебя всерьез. Но иногда ты забываешься и произносишь слова, которые нельзя услышать в устной речи, их можно узнать только из книг. Я даже догадываюсь, какую книгу ты читал. «История древних эпох», учебник для средней школы, правильно?