– Я ее правда убил? – не двигаясь с места, спросил я.


– Да, – просто сказал он – давненько не видел, чтобы так убивали. Я тебе все расскажу потом, ты сейчас не в том состоянии, чтобы слушать. Вставай, пора уходить.


Я протянул ему руку, и он легко поставил меня на ноги.


– Куда мы идем? – я едва переставлял ноги вслед за Коулом, который уводил меня вглубь Страйта.


– Ко мне, тебе надо привести себя в порядок, брат – он оглянулся.


– Меня зовут Старк. – просипел я.


– Я знаю, брат.


Мы молча шли по Страйту, вокруг не было видно ни одного человека, словно весь район вымер.


– А где люди? – мне было все равно, но абсолютно пустые улицы и темные дома выглядели жутковато.


– А зачем они тебе? Ты голоден? – Коул искоса посмотрел на меня и нехорошо ухмыльнулся.


Я непроизвольно остановился, сквозь тошнотворную муть в сознание проник смысл сказанного.


– Что? – засмеялся он – Я пошутил! Нет тут никого, никто здесь не живет. Идем.


Через четверть часа мы зашли в грязный дом и поднялись наверх по скрипучей лестнице.


– Ванная налево. Снимай свое барахло. – Коул остановился в длинном коридоре.


Я покорно разделся догола и протянул ему свою испачканную кровью одежду. Он подтолкнул меня к нужной двери.


Стоя под душем, намыливая себя в десятый раз, я все равно чувствовал себя грязным, мне казалось, что вода все еще красная от крови, а грязь не смывается, а просто размазывается по телу. Воспоминания об Эсмириль и ее спасителе в освещенном окне снова скрутили тело судорогой. Я упал на дно ванной и выл от невыносимой боли в груди, не в силах ни встать, ни разогнуться. Спустя какое-то время мне стало легче, ровно настолько, чтобы я смог выбраться из ванной, обтереться и выйти наружу.


Коридор был пуст, я заглянул в ближайшую комнату и увидел Коула, он сидел в продавленном кресле и что-то наигрывал на потрепанной гитаре, на стуле лежала чистая одежда. Я молча оделся и присел на освободившийся стул. Коул пощипывал струны, без четкого ритма и мелодии и этот набор звуков неожиданно успокоил меня и вернул в реальность. Я присматривался к своему новому знакомому, обыкновенный инкар, похоже, с севера, судя по выговору, бледный, худой и высокий, я никогда его раньше не видел, но ведь я и не знаком со всеми резидентами. Будто услышав мои мысли, он отложил гитару и внимательно посмотрел на меня.


– Тяжело, брат, когда тебя не любят? – на лбу Коула появилась морщинка, а лицо приобрело сочувственное выражение.


– Что ты об этом знаешь? – хрипло спросил я, с ненавистью глядя на вампира.


– Я много чего знаю и, поверь, ты не единственный, кто через это прошел, – ответил мой новый друг, не обращая внимания на мою грубость.


– Ты тоже? – мне казалось, что такую боль никто не в силах вытерпеть и остаться в живых.


Он кивнул.


– И как? Как ты справился? – может быть, у него есть лекарство или он знает какое-нибудь заклятье, ведь он выжил и выглядит нормальным, может он знает способ избавиться от этого кошмара.


Он помолчал, и в упор уставился на меня своими черными глазами – Я мстил.


– Мстил? Кому? – невпопад спросил я, рассчитывая на другой ответ.


– Всем, кто был виноват в том, что со мной случилось, – его лицо исказилось гримасой, как от сильной боли.


Я пришел в ужас от мысли, что мне придется мстить Эсмириль.


– Нет, нет, нет, – я замотал головой – она не должна пострадать.


– Брат, не надо воспринимать мои слова буквально, – криво усмехнулся Коул – Месть это блюдо, которое подают холодным. Расскажи подробно, что у тебя случилось, и мы вместе подумаем, кто виноват.


Я рассказал первому встречному обо всем. Об Эсмириль, об ее парне, о Драке, о Ларине, о том, что произошло в моей жизни за последние несколько лун, о моих чувствах, сомнениях, моем одиночестве и моей невыносимой боли, о том, что я не знаю, как мне жить с черной дырой в груди. Он внимательно выслушал меня, не перебивая и не задавая лишних вопросов, позволил мне вылить на него свое горе, а когда я закончил, то почувствовал, что мне стало немного легче. После окончания моей исповеди Коул некоторое время задумчиво смотрел на меня, потом встал и подошел к грязному окну, глядя на темную улицу.