В первый же день, как только он увидел ее – сразу позвал «Трей». Она удивилась. На самом деле ее звали Кэролайн. «Трей» – так называла она себя, когда была совсем малышкой. Почему – никто не знал.

– Держи, – он протянул ей огромную порцию мороженого. Вишенка наверху светилась разными цветами как радуга.

Трей лизнула мороженное. Очень вкусно. Они взялись за руки и побежали вниз, к морю.

Под босыми ногами пружинил влажный плотный песок. С разбега она влетела в прозрачную, солоноватую воду.

– Иди купаться, сюда! – она звала мальчика, разбрызгивая вокруг себя миллионы брызг.

Ее спутник стоял на берегу.

Волна, подкравшись незаметно, накрыла Трей с головой. Она вынырнула – мальчика не было. Игривые волны превратились в мощные, рваные валы. Вода сделалась мутной от поднятого песка. Она неплохо плавала, но ее тянуло и тянуло назад, в плотную морскую глубину. И нет сил добраться до берега… Нет сил. Холод. Чернота.

Она вскочила и здорово стукнулась головой обо что-то жесткое.

Ох, это снова было сном! И олимпиада, и «Кэролайн», и мороженое и даже это кошмарное море.

Слезы выступили на ее глазах. Она почти поверила, что этот сон стал реальностью! Она так хотела этого, хотела, чтобы ее сны стали правдой!

Но только мальчик был настоящим. Она поняла это тут же, как увидела Селета, лежащего на земле. Селет, вот кто дал ей мороженое, вот, кто не пошел купаться в море.

Один раз ей приснилось, что они смеялись и бегали по поляне, полной цветов. А потом Селет сказал, что умеет летать и научит ее тоже. Они встали на краю высокой скалы. Внизу плыли облака, и была видна земля… Селет взял ее за руку, и они вместе шагнули с обрыва в пустоту. И было совсем не страшно. С ним не страшно. Наоборот, восхитительное чувство полета наполнило все ее существо. Это было настолько великолепно, что она засмеялась и проснулась…

Также как и сейчас.

А пару дней назад они ели фрукты и сахарное печенье в саду, где было много людей. Трей не знала: был ли этот мир настоящей Землей или его создало ее воображение – но там было так здорово! Чисто, светло, волшебные цветы и огромное, необъятное голубое небо. Здесь, на Орионе не было такого неба, особенно последнее время – слишком часто шли дожди.

Всплыло воспоминание: «…гравитационная аномалия влияет на атмосферу планету…». Какая аномалия? Кто это сказал? Где она слышала эти слова? Все эти мысли приходили к ней и тогда, во сне, но Трей отогнала их, чтобы уйти поглубже, в свою мечту.

Туда, где все улыбались, туда, где она чувствовала себя под надежной защитой взрослых рук.

Да, стоило заснуть – и она оказывалась совсем в другом мире.

Трей выбралась наружу. Еще рано – небо только начинало светлеть.

Жалела ли она, что убежала? Девочка не знала ответа на этот вопрос. С трехлетнего возраста она мирно жила в Орионском Доме Детей, Северное отделение. Воспитанников кормили, одевали, учили. Делали это для того, чтобы потом их можно было дорого продать. Это только звучало ужасно, а на самом деле она стала бы кем-то вроде приемного ребенка, который должен помогать хозяевам по дому, получая взамен кров, еду и, возможно, любовь. Так им говорили. Работайте старательно, делайте то, что вам говорят – и вас будут любить. Ну, если не любить… то хоть заботиться как-то …

А теперь? Теперь никому нет до нее никакого дела. Никто не будет заботиться о ней, любить ее, дружить с ней. «С другой стороны, – размышляла Трей, – никто в этом Доме Детей ее особо никогда не любил». Она всегда чувствовала себя чужой там. Ведь большинство воспитанников были орионцы. А она… она была землянкой. Долгое время ее даже называли не по имени, а говорили «девочка с голубыми глазами». Она и фамилию-то свою не помнила. Пока ее не навестила Джей Ригас.