Граф нахмурился и делиться своими соображениями не спешил, потому Рай счёл возможным продолжить думать вслух:

– Призрак ли это Эжена?.. – спросил он сам себя, – То, что творит этот призрак, очень в духе Эжена, и впервые его назвал Эженом человек, который прежде даже не подозревал о его существовании. Призрак оказался очень словоохотливым, и теперь вся прислуга в общих чертах знает, что произошло в Рунде между герцогом и близнецами. Это всё очень похоже на Эжена, но всё же я должен признаться, что я никогда прежде серьезно не думал, что души умерших до такой степени вхожи в наш мир. Все эти сказки о домовых и приведениях…

– Я тоже скорее допущу, что этим развлекается Виктор. Похоже, он мог бы, смелости и ума хватило бы, – веско кивнул граф.

– Виктор?! Похоже, я выразился недостаточно чётко. Этот призрак ходит сквозь стены! Понимаете?! Сквозь стены!!! – и Рай сконфуженно улыбнулся.

– Но это реальнее, чем вы думаете, – совершенно серьёзно возразил граф.

– Что?! Вы серьёзно?! – Рай ещё надеялся, что граф шутит, но нет.

– Значит я прав, вы и правда даже не подозреваете о том, что дворец Бетенгтон пронизан сетью потайных ходов.

– Что?! – Рай даже привстал от изумления, – Потайные ходы?!

– Да.

– Но… – Рай невольно развёл руками, – Признаться, я поражен… А откуда знаете вы?!

– Эта тайна открылась мне в те далекие времена, когда я искал своих сыновей… Была ли это случайность?..

– И что это за случайность?

– Позвольте мне рассказать это позже. Сейчас главное, я знаю лабиринт.

– Лабиринт?! Почему же вы раньше не сказали мне об этом?! – в голосе Рая отчётливо зазвучали нотки обиды.

– Простите, но я не был уверен, что моим воспоминаниям можно доверять. Не хотелось вас напрасно обнадёживать. Я потратил весь вчерашний день на воскрешение этих моих воспоминаний. Для начала надо было найти вход в него… Короче, теперь я уверен, мы там не заблудимся.

– С ума сойти! – усмехнулся Рай, – Всё же мне трудно поверить в то, что я, прожив в Бетенгтоне столько лет, даже не подозревал об этом, а Виктор, будучи здесь лишь несколько дней, не только проник в эту тайну, но и сумел так ею воспользоваться.

– Значит, вы уже успели отмести мысль о проделках призрака? – улыбнулся граф.

– В своё время Эжен старательно убеждал меня, что от Виктора можно ожидать не менее безумных фокусов, чем от него самого… Но позвольте, если это он… он же сам и обуздал поднятую им панику! Это он увёл из дворца гвардию! Что за игру он затеял?

Граф глубоко задумался, но Раю не терпелось:

– Ваше Сиятельство! Ален, прошу, не молчите!

Тот тут же встрепенулся:

– Это всё, что вы узнали? Вы ничего не забыли мне рассказать?

Рай на секунду призадумался и всё-таки нашёл, что добавить:

– Ну, разве что ещё только одно. Это Маги. Да, мне рассказали, что грозный Глен дружит с некой маленькой фрагийкой, Маги, специально для него привезённой из Фрагии. Я видел её лишь издали. Это ещё совсем ребёнок. Она плохо говорит по-бриански и потому почти ни с кем не общается, разве что с Гленом, да ещё с Филом. Эти её друзья и её поставили в глазах прислуги рядом с собой… Я думаю, она могла бы нам рассказать много интересного…

– … тем более, что это, похоже, именно та Маги, которая помогла Эжену вызволить Марианну, – заметил граф.

– Да, очень может быть, – согласился Рай, – Но, сударь, так что же вы думаете о действиях Виктора? Почему он так противоречит себе?

– По всему видно, он умный человек, и я скорее соглашусь предположить, что мы просто чего-то не знаем. Признаюсь, Генрих, в мою душу закрались сомнения. Не лучше ли будет прежде встретиться с Виктором или хотя бы с этой Маги?