* * *

Во дворец они возвращались уже на закате. Огромный багровый диск солнца коснулся горизонта, и всё вокруг вдруг стало необыкновенно ярким и резким.

– Или, или… – вздохнула Маги.

– Ты о чём? – наклонившись к её уху тихо поинтересовался Виктор.

– Контрасты. Вся жизнь одни контрасты, – отозвалась-таки Маги.

Сделать это, подобрать правильные слова, оказалось неожиданно трудно, ведь в эту минуту она была безмерно счастлива – он так близко! Она ощущает его дыхание!!! Как же это…

– К чему эта грусть? Ведь сейчас всё… хорошо? – Виктор прочитал её мысли и ещё крепче прижал к себе.

Да, он и без слов понял, что этот живописный закат напомнил его спутнице о её тоскливом бытие во дворце, где она немая, словно рыба, и чужая, как лебедь среди ворон.

– Научи меня брианскому! – вдруг вскинулась Маги.

«Вот как?! Похоже мы с тобой и правда думаем хором!» – мысленно усмехнулся Виктор и тут же кивнул:

– Давай попробуем, но я не знаю, какой из меня учитель… Кстати, смотри, кто это? Фил!

И правда, в ручье стоял Фил и мыл своего коня. Дорога пробегала мимо.

– Подъедем? – встрепенулась Маги.

– Нет, – спокойно решил Виктор.

– Он хороший, – возразила Маги с деланной детской интонацией.

– Может быть, но он решил, что я на него сердит, не стоит его разочаровывать, ведь Глен и так уж слишком сложен. Поговоришь с ним во дворце.

– Так ты на его не сердишься?! Правда?! – радостно заёрзала Маги.

– Сержусь, и ещё как сержусь! – усмехнулся Виктор, и тут он издал какой-то странный звук, от которого конь под ними заржал, а вот конь Фила в испуге отскочил в сторону, обдав хозяина фонтаном брызг.

Только теперь Фил заметил Виктора и Маги. Виктор успокоил Вихря и направил ко его дворцу. А Фил… он проводил их долгим взглядом, вытер лицо рукавом рубашки и пошёл ловить своего испуганного коня…

Ночью Виктору не спалось. Возбуждение от прогулки с Маги, воскресшие картины его жития с Эженом никак не давали ему покоя. Маги, сама не ведая как, словно сняла с его шеи удушающе тугую петлю, и он снова почувствовал вкус жизни. «Может ли быть такое?! Как это вдруг получилось?!!» Виктор не сопротивлялся своему плаванию по волнам памяти, и это было много приятнее и полезнее сна.

Уже перевалило далеко за полночь, когда вдруг что-то вывело юношу из сладкого забытья. Он сел на кровати и прислушался. Его внутренний голос никогда не поднимал ложную тревогу, и сейчас надо было лишь распознать причину. Вроде тихо, темно. Взгляд Виктора скользнул по периметру комнаты, и вот оно – из-под стены напротив его кровати пробивается слабый свет. Но в этом месте нет двери!

Свет сочился из узкой щели, которая вскрылась после того, как ещё днём Виктор скатал лежавший там куцый коврик. Юноша взял шпагу, соскользнул с кровати и на цыпочках подошёл к стене. Свет из щели дрожал, менял силу, но главное, он был там, где ему не положено быть! Босые ноги ощущали сквозняк, и источник был в этой щели! Или это только кажется? Тогда Виктор припал ухом к стене.

Так прошло несколько минут. Наконец, свет заметно потускнел, и юноша ясно расслышал удаляющиеся шаги. Только теперь он обнаружил, что его лоб покрылся холодным потом. «Это ведь внешняя стена! Стены этого дворца пронизаны тайными ходами!?! Кто-то приходил ко мне и… отказался от мысли войти! Герцог?!» – и Виктор содрогнулся всем телом.

Он подошёл к окну, открыл его и вдохнул полной грудью. «Вот это сюрприз! Ай да Бетенгтон! А Рай и Жан с Анри об этом знали? Вот интересно-то! Нет, жаловаться на скуку не приходится. Почему я уверен, что это был герцог? Он приходил, но не вошёл… Что у него на уме?! Чёрт побери, и как мне теперь здесь спать?! Стоп, если не спать, то…» И Виктор развернулся к стене, общей с комнатой Фила: «Надеюсь, этот «хороший человек» в этом не замешан?»