– Пошли пятерых дальше по тропе, чтобы устроили завал из деревьев, – шепнул он одному из них, прозванному Буреном. – А остальные пусть готовят стрелы. Сейчас мы их встретим!

Команду шепотом передали от одного нукера к другому, и пятеро человек бесшумно скользнули вверх из ложка, скрылись в лесу. Остальные залегли редкой цепью, укрывшись за растущими по склону лога деревьями. Степняки никак не могли пройти мимо, не наткнувшись на засаду.

Наконец, показались два осторожно пробирающихся по лесу всадника, то и дело крутящие головами из-за круглых с медной насечкой щитов. Рябой Hyp показал рукой, чтобы их пропустили не трогая.

– Дозорные, – тихо шепнул лежащему рядом Бурену.

Следом показалась большая группа воинов, растянувшаяся попарно вдоль лесной тропы.

– Беру первого! – Рябой Hyp показал на себя указательным пальцем, а Бурену выбросил два. Тот согласно кивнул и передал знак остальным.

Стрелы бесшумно легли на обмотанные кожей рукояти луков. Натянулись тетивы. Каждый выбрал свою цель. И… несколько мгновений прошли в долгом ожидании. Наконец Рябой Hyp пронзительно свистнул и спустил тетиву.

Почти враз вскрикнули передние всадники, схватившись руками кто за грудь, кто за горло, выпуская поводья и клонясь к земле. Рванулись в чащу испуганные кони, сбрасывая с себя мертвых, налетая на стоящих сзади. А из ложка все сыпались длинные сибирские стрелы с ястребиными перьями в желтоватую полоску.

Степняки соскочили с коней, укрылись за деревьями и открыли ответный огонь в сторону сибирцев. Над головой Рябого Нура мягко вошла в березовый ствол, подрагивая гибким телом, короткая стрела. Он выдернул ее, рассматривая трехгранное жало с глубокими зазубринами.

– Не отравленная? – спросил тихо Бурен.

– Кто ее знает. Может, и так…

– Что делать будем? Сейчас врукопашную полезут.

– Отправь двоих, чтобы лес сзади них запалили, а мы отходим.

И он легко заскользил вниз по ложку, а затем резко повернул влево, выбрался наверх и побежал вдоль тропы, слыша сзади себя прерывистое дыхание нукеров. Вскоре они добежали до топкого места, где к тропе с двух сторон подходило болото, непроходимое для коней. Тут уже несколько человек торопливо сооружали завал, стаскивая поваленные бурей стволы деревьев. Подбежавшие с Рябым Нуром воины кинулись им на помощь.

Менбаши прикинул, где лучше разместить воинов, оглядел подступы к завалу.

– Слышь, Hyp, дымком потянуло, – втянул широкими ноздрями воздух взмокший от бега Бурен. – Сейчас они повалят сюда, как чумные зайцы.

– Пусть нукеры лезут на деревья. Близко не подпускать, сражение нам ни к чему. Их больше раз в пять.

– Стрел всего ничего…

– Сам знаю. И что из этого?

– Долго не продержаться, – ответил Бурен и пошел к воинам.

Вслед за легким, едва ощутимым в воздухе дымком налетел запах гари, вызывающий у любого смятение и тревогу. Послышалось испуганное ржание коней, треск ветвей, крики степняков.

Рябой Hyp проследил, как его нукеры быстро вскарабкались на деревья вокруг тропы, укрылись меж ветвей, выставив перед собой приготовленные к стрельбе луки. Затем обошел завал и опустился на землю, невидимый со стороны тропы, положив рядом лук, короткий кинжал и копье.

Через полуприкрытые глаза он видел кроны деревьев и далекий покров неба, которое как бы удерживалось тонкими ветвями, пружинящими под его тяжестью. Послышались тихие голоса подобравшихся к завалу степняков, бряцание удил, лошадиный храп. Потом кто-то спрыгнул на землю и чей-то голос крикнул: «Осмотрите с той стороны…» Рябой Hyp напрягся, продолжая неподвижно лежать, и, повернув голову, увидел двух степняков, подбирающихся к нему с вытянутыми в руках саблями. Коротко взмахнув кистью правой руки, он бросил в ближайшего кинжал, перевернулся через голову, подхватив копье. Второй разведчик не успел ничего понять, а лишь широко открыл глаза, увидев, как его товарищ рухнул на колени, схватившись за горло, из которого торчала рукоять кинжала. Он повернул обратно, попытался закричать, но копье Рябого Нура прошло через него насквозь, вылезло тонким жалом посреди груди. Он натужно захрипел, выкатя язык, и ухватился руками за березовый ствол, обдирая ногтями тонкую кору, подтягивая слабеющее тело к дереву.