– Откуда ты его знаешь, вы с ним пересекались?

– Мы виделись с ним один раз. Несколько лет назад мне порекомендовали обратиться к нему по очень деликатному вопросу. Мне нужен был выход на Северо-Кавказский Военный Округ, а вернее на особую воинскую часть.

– А причем здесь Смоленцев, если речь идет о СКВО23?

– Когда-то давно он учился в военном училище вместе с нынешним начальником оперативного штаба СКВО и в настоящее время мог посодействовать в приеме на службу одного перспективного офицера.

– И какова связь между ними и офицером?

– Александр, помнишь, я говорил тебе, что Ирощенко уехал в теплые края, так вот, он теперь служит в одной из частей СКВО.

– Что, Ирощенко?! – Шаронов вскинул брови от удивления, не веря такой информации.

– Неужели ты обратишься к Смоленцеву, чтобы узнать, так ли это на самом деле?

– Брагин, что-то ты мудришь. Даже если твои слова являются правдой, маловероятно, что тебе самому удалось решить этот вопрос со Смоленцевым. Тебе в этом кто-то помог. Кто, Портников?

– Мне больше не зачем все скрывать. Да, действительно, учитывая обстоятельство, что ты не смог мне помочь в устройстве Ирощенко, я по старой памяти обратился к Василию Семеновичу за помощью. Он посодействовал в этом деле, теперь Сергей служит в СКВО. А, кстати, почему Шатура отказался тебе помочь? Ты же отдал ему кассу, он мог бы отблагодарить тебя по-своему. А, может, ты и вовсе его не просил о помощи.

– Брагин, ты влез не в свои сани. Откуда тебе известно, что я просил помочь именно Шатуру?

– От полковника Кашапова, он мило предоставил мне эти сведения, вы же, как я слышал, в последнее время не ладите между собой.

– Вот насколько близко ты сошелся с Портниковым, – глаза Шаронова сузились от злобы, на скулах загуляли желваки.

– Достаточно, чтобы уже сегодня кое-какие документы оказались на столе Смоленцева, – добил его Сергей.

Мозг Шаронова лихорадочно заработал. Брагин еще что-то говорил, но он его не слушал, а пытался выстроить логическую цепочку из беспокойных мыслей. Для его репутации имя Смоленцева было совершенно неприемлемым, и сейчас он пытался понять, до какой степени Брагин и все названные им люди, могут повлиять на его дальнейшую карьеру. Генерал, человек принципиальный и в вопросах чистоты рядов и продвижения по службе офицеров КГБ, занимает одно их главных положений. Некоторые сослуживцы Шаронова прошли через фильтрацию Смоленцева и были им «зарублены» при просмотре списков на повышение в должности. Генерал держал руку на пульсе и заводил на каждого сотрудника КНД24. Вся информация о сотрудниках, как объективная, так и неподтвержденная, проходила через него, и последнее слово старого чекиста, компетентного в этих вопросах, всегда было за ним, здесь даже начальник управления, где служил Шаронов, считался с мнением генерала. Потому Шаронов всегда был щепетильным в вопросе собственной безопасности, а особенно во время проверки по управлению.

«Ну, Брагин, ну и двухвостка! Значит, я был прав, он крепко связан с Портниковым. Только он мог сообщить Брагину о Шатуре и Кашапове. Если Брагин доложит Портникову, а он обязательно это сделает, что я устроил за ним слежку, тот доложит Смоленцеву, и я попаду в очередную передрягу. Надо продумать этот момент. Хоть я и очистился от подозрений, но эта интрижка может повлиять на мое продвижение по службе. Да, в этот раз они переиграли меня, придется с этим согласиться. Ну, ладно, теперь я знаю предположительный ход Брагина и, воспользовавшись этой ситуацией, в самый неподходящий для него момент, прихлопну эту двухвостку».

– Я проверю всю информацию и если ты ее приукрасил, пощады от меня не жди. А сейчас, чтобы ты вышел отсюда, назови теперешнюю фамилию Ирощенко.