– С вольными жуликами что ли связан?

– Вот именно. Я перепроверил сведения и убедился, что капитан Ермолов по указу авторитетного уголовника, действительно перевел одного осужденного из обычной камеры в транзитную, где его должны были убить. След привел меня к местному уголовнику по кличке «Леший».

– Не вижу связи между неосуществленным убийством и побегом.

– Подозреваемый Ермолов – вот связь.

– Слушаю дальше, – Шаронов согласно кивнул.

– Это они подготовили побег Ирощенко.

– Откуда у тебя такая информация?

– От моего осведомителя.

– Брагин, ты прекрасно понимаешь, что для следствия важна фамилия и показания твоего агента, а не косвенные улики причастности Ермолова к уголовному преступлению.

– Я готов свести своего человека со следователем, но с одним условием, все должно остаться строго в секрете, в противном случае мой агент откажется давать показания. Сам понимаешь, они разделаются с ним, если узнают, что он стукач.

– Разумеется, тайну мы сохраним, зачем же подставлять ценного осведомителя.

– Есть еще один свидетель, который покажет, что Ермолов, якобы в целях оперативной обстановки поместил осужденного в транзитную камеру.

– Кто такой, его фамилия?

– Это девушка. Она работает в спецчасти нашего изолятора и готова дать показания. Но на официальный запрос может ответить начальник спецчасти.

– Вот это уже лучше, люблю конкретность. Что еще скажешь?

– Из надежного источника до меня дошли сведения, что тот самый уголовник Леший укрывает одного опасного преступника.

– О ком именно идет речь и почему ты не оповестил об этом уголовный розыск?

– Его фамилия мне не известна. А сообщить я не могу по одной простой причине, слишком узкий круг знает о побеге, я очень дорожу своими агентами.

– Какой прекрасный у тебя информатор. И какая все-таки фамилия у беглого преступника?

– Вот это и нужно узнать у Ермолова.

Шаронов удивленно взглянул на Брагина.

– Так, неплохо, – протянул майор, – кажется, я начинаю понимать, к чему ты клонишь. Ты хочешь сказать, если Ермолова хорошенько взять в оборот, то он все выложит. Неужели ты думаешь, что этот Леший укрывает именно Ирощенко, а не кого-то другого?

– Среди уголовников, а особенно у них в верхах, идут разговоры о каком-то дерзком и удачном побеге. За прошлую неделю по сводкам прошли два таких происшествия.

– Кто-то еще бежал?

– С пересыльного пункта в железнодорожном тупике из спецвагона на рывок пошел особо-опасный рецидивист. Его побег, как и у Ирощенко, прошел тщательно.

– Замешан офицерский персонал?

– Много неясностей, пытаюсь в этом разобраться. Однако нам важно узнать, не связаны ли оба побега с одним человеком, я имею в виду одного авторитетного вора… – Брагин сделал паузу, – об этом потом, давай лучше вернемся к разговору о Ермолове. Вот, Александр, – Брагин протянул майору свернутую вчетверо бумажку, – эта копия записки, обнаруженной у сержанта Звягинцева, надзирателя, и в ней говорится о некоем Воробьеве. Кстати, Ермолов, нарушая инструкции, перевел его в транзитную камеру, где Воробьева чуть было, не убили.

– Сергей, я не пойму, причем здесь этот Воробьев, если речь идет о побеге Ирощенко?

– Ермолов и Звягинцев помогают уголовникам обстряпывать в изоляторе грязные делишки – это и есть предполагаемая связь. Вор, о котором я упомянул, кровно заинтересован в гибели Воробьева, а он, кстати говоря, хорошо знал Ирощенко и мог встать обоим поперек дороги.

– И чего ты хочешь от меня?

– Выявить связь Ермолова с опасным преступником Аркадием Садовниковым.

– А это еще кто такой?

– Тот самый вор, о котором я только что сказал. В воровских кругах он знаменит, как законник, а по-иному вор в законе Аркан.