– На вот, возьми тряпку, вытри за щенком, а то заругают.

Увидев на лице женщины улыбку, подросток благодарно кивнул и вернулся к месту выгуливания щенка.

Всю ночь Екатерина продремала и только под утро крепко заснула. В девять часов она пробудилась от громкого объявления в мегафон, вахтенный дежурный предупреждал, что теплоход подходит к деревне Михеевка.

В безоблачном небе уже светило яркое солнце, предвещая, что день будет ясным и погожим. Махнув на прощание своему попутчику рукой, Екатерина сошла по трапу на берег.

Поздоровавшись с жителями деревни, поднимающимися на борт теплохода, она перекинулась с ними несколькими приветливыми фразами. Затем поднялась по небольшому уклону и, пройдя до конца улицы, остановилась рядом с отчим домом. На данный момент дом пустовал, но время от времени в нем проживала двоюродная сестра Наталья. Не заходя во двор, Екатерина увидела палку, подпиравшую входную дверь. Все поняла, дом был на «замке», значит, Наташа куда-то ушла. Ну что ж, нужно идти через бор к отцу на заимку. Только отошла от забора, как из соседского двора послышался старческий голос:

– Катюша, солнышко, это ты?

– Я баб Нюра, здравствуйте.

– Здравствуй дорогая. Отца приехала навестить?

– Да, вырвалась буквально на денек. Баб Нюра, а вы Наташу не видели?

– Так она в Топильники с утра собиралась, наверно еще не приехала. Катюш, ты к отцу-то поспеши, больно он прихворнул.

– Что с ним? – затревожилась Екатерина.

– Я не знаю, это мне Наталка сказала.

«Ну вот, как будто мы с Сергеем в воду смотрели, и выдумывать не придется. Что же с папой случилось?» Екатерина прибавила ходу, чтобы скорее добраться до отцовской заимки.

На окраине деревни приостановилась у большой протоки и вспомнила, как в детстве перебиралась по самодельной переправе – по спаренным бревнам, скрепленным друг с другом и протянувшимся от берега до берега. Тогда она ползла на коленках по склизким бревнам, боясь упасть в воду.

Поднявшись на косогор, глянула на поле заросшее травой и вспомнила, как в детстве гоняли скотину по утрам на пастбище. Вот тогда они с сестренкой Наташей решили прокатиться на лесине, привязанной веревкой к коровьей шее. Екатерина заулыбалась, вспомнив, как потом долго отстирывала платьице, замаранное коровьими отходами. Многое из детства и юности проскочило в памяти, пока она шла по таежной тропе, ведущей к лесной сторожке. Мысли о болезни отца, постоянно крутились в голове.

Около часа она добиралась до места и, как только среди могучих елей замелькал дом, послышался собачий лай. Корт, еще издали учуяв знакомый запах, с веселым, звонким лаем несся ей навстречу. Подбежав, с безудержной радостью скакал на задних лапах, все стараясь лизнуть ее в лицо.

Встречать Екатерину, во двор никто не вышел. В тревоге она поднялась на крылечко и приостановилась. Из открытой двери раздался родной голос:

– Кто там пришел? Заходите, заходите, не стойте на крыльце.

Екатерина рванулась в дом и увидела сидевшего на кровати отца, а рядом стояли два костыля, прислоненных к стене.

Она бросилась к отцу со словами:

– Папа, папа, здравствуй мой родной! Что с тобой случилось, с ногами что-нибудь?!

Михаил попытался встать, но дочь, остановив его движением руки, крепко обняла.

– Катюша, доченька, ты как здесь очутилась? Когда ты приехала? – и, слегка отстранив ее, поздоровался, – здравствуй моя родная.

– Папа, ты не ответил, что у тебя с ногами?

– Наверно остудил шибко, поясницу вот прихватило, правая нога отнялась.

Екатерина нахмурилась и с тревогой в голосе тихо спросила:

– Парализовало?

– Да, нет, что ты дочка, бог с тобой. Я же шевелю ею, какой тут паралич. Наташка вот костыли принесла, а зачем они мне? Я ведь не калека, потихоньку отпустит.