. В скотоводческих обществах, населявших эти регионы, взрослые люди, способные вырабатывать лактазу, получили возможность использовать животных как движимый и возобновляемый источник пищи. Эволюционное преимущество, которое дала эта мутация, привело к ее большему распространению внутри этих популяций с течением времени. В результате в Скандинавии и на Британских островах лактозу переносит 89–96 % взрослого населения, в то время как на Дальнем Востоке доля таких людей составляет менее 10 %, поскольку в этих регионах традиционная экономика не была связана с разведением коров и овец[36].

Молоко животных не единственный продукт, к потреблению которого мы адаптировались. В результате подобных мутаций люди начали усваивать крахмал, что позволило им расширить свой рацион за счет хлеба. Но наша адаптация не ограничилась расширением рациона питания. Рост плотности населения и одомашнивание животных способствовали более широкому распространению инфекционных заболеваний и, как следствие, повышению устойчивости к ним. В некоторых обществах это привело к появлению врожденного иммунитета к малярии[37].

Таким образом, аграрная революция запустила цикл, в котором технологический прогресс и адаптация человека к окружающей среде взаимно усиливали друг друга. Вызванная ростом населения и изменением климата и обусловленная географическими характеристиками, эта технологическая трансформация выразилась в изменении наших материальных отношений с окружающей средой, в том числе во все большем использовании одомашненных растений и животных. Это, в свою очередь, привело к социальной и биологической адаптации, которая сделала возможной эту технологическую трансформацию и усилила нашу зависимость от нее. В конечном счете этот цикл стал глубинной силой, которая продолжает действовать до сих пор и уже привела к значительному росту человеческой популяции и установлению контроля человека над окружающей средой, что позволило Homo sapiens занять господствующее положение на планете Земля.

И все же, как было отмечено в самом начале этой главы, несмотря на огромный прогресс в приобретении знаний и технологической сфере, условия жизни людей, выражающиеся в продолжительности жизни, ее качестве и степени нашего материального комфорта и процветания, на протяжении истории, не считая последней пары веков, удивительным образом почти не менялись. Чтобы разгадать загадку, почему это происходило, необходимо глубже проникнуть в причины этой стагнации, а именно понять, как устроена ловушка бедности.

Глава 2

Потерянные в стагнации

Священник Томас Мальтус, живший в XVIII веке, вырос в богатой семье английских аристократов. Став влиятельным ученым, он осуждал утопический характер работ философов того периода, например Уильяма Годвина и Николя де Кондорсе – светил эпохи Просвещения, которые считали, что развитие человечества неизбежно приведет к появлению идеального общества. В 1798 году Мальтус опубликовал солидный трактат “Опыт закона о народонаселении”, в котором выразил глубокий скепсис по отношению к господствующим, с его точки зрения, наивным взглядам. Он выдвинул мрачный тезис, что человечество не может прийти к процветанию в долгосрочной перспективе, поскольку любые успехи на этом пути будут сведены к нулю ростом численности населения.

Мальтус оказал огромное воздействие на современников. Некоторые из видных в XIX веке специалистов по политэкономии, включая Давида Рикардо и Джона Стюарта Милля, испытали большое влияние его идей. Карл Маркс и Фридрих Энгельс, напротив, яростно критиковали его за то, что он игнорировал роль классового устройства в распространении бедности, а отцы теории эволюции, Чарлз Дарвин и Алфред Рассел Уоллес, отмечали, что его трактат стал для них судьбоносным, когда они формулировали свою широко известную теорию.