Никто не произнес ни слова. Через мгновение Брюс снова закрыл дверь, поморщившись. Свет над ним колебался в направлении красновато-фиолетового, а затем стал синим.

– Не тот мир, – сказал Брюс. – Мы попробуем еще раз.

В тени пробормотала Бирна:

– Это не имеет значения – любой мир будет для нас одинаковым.

Ее голос был чистой музыкой.

– Слушай! Ты слышишь самолеты? – сказал старик. – Пришло время, дети. Вы должны идти.

Наступила тишина. Все глаза смотрели на освещенную панель. Цвета колебались там взад и вперед по всему спектру. Слабый румянец снова начал светиться.

– На этот раз мы отправимся туда, если все будет выглядеть нормально, – сказал Брюс и снова положил руку на рычаг.

Свет загорелся красным. Круглая дверь бесшумно распахнулась.

Солнечный свет проникал сквозь низкие зеленые холмы, и на небольшом расстоянии в долине были видны скопления крыш города.

Не сказав ни слова и не оглянувшись, Брюс шагнул в дверь. Один за другим остальные двинулись за ним, Керн последним. Губы Керна были плотно сжаты, и он не оглядывался назад. Он мог бы видеть холмы земли за окнами и голубое октябрьское небо. Он не хотел смотреть на них. Он расправил крылья и наклонился, чтобы войти в ворота нового мира.

Позади них старик молча наблюдал, видя, как на его глазах заканчивается дело всей его жизни. Пропасть между ними была слишком широка, чтобы ее можно было перепрыгнуть. Он был человеком, а они – нет. Через огромное расстояние, более обширное, чем пропасть между мирами, он увидел, как семья мутаций переступила свой порог и исчезла навсегда.

Он закрыл за ними дверь. Красный свет над ней померк. Он повернулся к своей двери, в которую уже начали стучать полицейские Всемирного совета, призывая его к ответу.

Над ними было голубое небо. Пятеро инопланетян, которые были одинаково чужды всем мирам, стояли вместе на вершине холма и смотрели вниз.

– Это прекрасно, – сказала Куа. – Я рада, что мы выбрали именно это место. Но мне интересно, каким было бы следующее, если бы мы могли подождать.

– Везде будет одно и тоже, куда бы мы ни пошли, – пробормотал бесконечно сладкий голос Бирны.

– Посмотри на горизонт, – сказал Брюс. – Что это?

Тогда они увидели первое, что отличало этот чуждый земле мир. По большей части это могла быть любая холмистая лесистая местность, знакомая им по старому месту; даже крыши деревни выглядели до неприличия знакомыми. Но горизонт был странно затянут туманом, и перед ними, вдалеке, поднималось что-то на невозможную высоту на полпути к зениту.

– Гора? – с сомнением спросил Керн. – Слишком высокая, не так ли?

– Стеклянная гора, – сказала Куа. – Да, это стекло – или пластик? Я не могу быть уверенна.

Она открыла свой единственный глаз, и сияющий зрачок сузился, когда она смотрела на невозможные расстояния на столь же невозможную громаду этого предмета на горизонте. Он поднимался широким потоком опалесцирующего цвета, подобно полупрозрачному грозовому облаку, нависшему над всей землей. Зная, что это гора, разум испытывал головокружение при мысли о такой огромной громаде, возвышающейся над головой.

– Все чисто, – сказала Куа. – На всем пути до конца. Я не могу сказать, что находится за этим. Просто огромная гора, сделанная из… из пластика? Мне интересно.

Керн почувствовал, как его крылья подергиваются, и быстро огляделся, заметив усиливающийся бриз. Он был первым, кто заметил это.

– Шум нарастает. Слушайте – вы слышите?

Он становился все громче, пока они стояли там, пронзительный, усиливающийся вой в воздухе, доносящийся со стороны похожей на облако горы. Вой, который нарастал так быстро, что они едва успели распознать в нем шум, прежде чем он оглушил их всех, а ветер был подобен внезапному урагану.