Запустив воспроизведение полученного файла, он вместо злобной морды капитана или хитрого прищура астрогатора увидел смущенное лицо Гюннара. Смущенный медведь… Это выглядело карикатурно.

– Привет, Брис! Я тут решил тебе кое-что из своих накоплений переслать, – сказал Гюннар. – Мне когда-то помогли, подогнав изначальный файл. Теперь моя очередь. Бери, пользуйся. Только…

Он запнулся. Лицо Гюннара стало печальным.

– Только это… Это исключительно для тебя! Никому не показывай. Иначе тебя «сожрут». Поверь моему опыту.

Здоровяк опустил глаза и снова замялся. На него это было совершенно не похоже, особенно после грандиозной потасовки, устроенной в баре станции. Брису только и оставалось, что удивленно смотреть запись.

– Самое ценное, что у нас, астрогаторов, есть, это опыт, – продолжил Гюннар после паузы. – По нему тебя ценят. Если отдашь то, что имеешь, – тебя просто вышвырнут, а вместо тебя будет летать какой-нибудь кретин, едва способный различать пространственные оси на мониторах, только потому, что он дешевле обойдется, чем ты.

Гюннар перевел дух.

– А если ты встретишь как-нибудь того, кто мне дал этот «стартовый капитал» – передай ему, что я оказался не таким хорошим учеником, как он хотел. Ну… бывай!

Гюннар поднял было руку в прощании и спохватился.

– Его зовут Аралан Го.

Послание закончилось. На экране остался только мигающий малиновым цветом файл с ничего не значащим для непосвященных названием: «Описалово лабиринта».

«Даже тут без жаргонизмов не обошелся!» – хмыкнул Брис, и, все еще стоя в коридоре возле порога астрогаторской, открыл огромный файл.

Астрогатор Каас застал Бриса сидящим в своем кресле и что-то увлеченно читающим со своего планшета. Все положенные при запуске корабля службы были им уже запущены, так что придраться было не к чему. Разве что…

– Отставить беллетристику, стажер! – рявкнул Каас так, что Брис почти подпрыгнул. Судорожно погасив экран и спрятав планшет, он изобразил исполнительский энтузиазм и воззрился на начальство.

– Ты в курсе, что мы уже отчалили? – строго спросил астрогатор, располагаясь в своем рабочем месте.

– Так точно, господин Каас! – бодро ответил Брис, с подозрением рассматривая начальника.

Его очень сильно беспокоил вопрос, видел ли хоть краем глаза этот крыс то, что было у него на экране планшета? По всей видимости, нет. Также было очевидно, что от Кааса ускользнуло, что поведение Бриса изменилось.

Происшествие по пути сюда и знакомство с Гюннаром что-то стронуло в душе студента. Что-то, что как ключ, провернувшийся в гнезде по команде «на старт», оживляет корабль, запускает систему, приводит к полной готовности. К рывку в бесконечность. К путешествию.

Брис почувствовал, что может, способен. Почувствовал, что у него получится. Что он не какая-то «ветошь», трюмная крыса. Он звездолетчик. А это звучит гордо.

Очень гордо.

А раз так, то и соответствовать надо.

Гюннар перекинул ему явно не все, что знал. Но это было нечто, объяснявшее многое из происходящего в гипере. Объяснявшее, что, где и как надо проходить. Как поступать в тех случаях, которые могут оказаться критическими.

Брис чувствовал, что за этими выкладками, за описаниями проводок стоит не одна сотня лет опыта многих и многих звездолетчиков, астрогаторов, ученых.

Могло ли это быть тем, что передается из поколения в поколение между лучшими?

Могло. И, почти наверняка, было.

Как в древние, еще дотехнологические времена, когда опыт и знания передавались от отца к сыну, от мастера к лучшему ученику.

Сама по себе архаика передачи Знания уже переводила ситуацию в канву романтических баллад далекого прошлого. И оказаться в такой, написанной их жизнями и судьбами балладе льстило Брису.