- Перестань! – Мила осадила подругу и, не обращая внимания на ранги, прошла в первый ряд и уселась передо мной на место герцога Де Калиара. - Я считаю, ты прав! Мужчина сказал — мужчина сделал, – заявила она с вызовом.

- Но Ариан не просто мужчина, — заметил Седрик. Он любил Милу, но, в отличие от её пылкости, обладал ледяным спокойствием и рассудительностью. Поднявшись, он так же прошел в первый ряд и усевшись рядом, пояснил. - Он король. Общие правила на него не распространяются.

- А по мне, именно король должен подавать пример своим подданным. И не только следить за тем, что говорить, но и выполнять, если уж пообещал.

- Никто, кроме вас, не знает об этом обещании, — заметила Олесия.

- Какая разница, кто знает? – хмыкнул Риг. Чернокрыл поднялся, оперся на спинку стоявшего перед ним кресла. – Лишь слово и уже завтра об этом будут знать все. Вопрос в другом. Нужны ли эти разборки? Время сейчас не спокойное, младшая знать напугана. Ниллардцы выпускают демонов везде, где только можно. Если начнутся споры из-за королевы, покоя людям это не принесет.

- Согласен, — Рог встал рядом с братом, — но их причины отказа не обоснованы. Им хочется выдать своих дочерей за Его Величество и, тем самым, получить место в королевском доме.

- Согласен с Рогом, — Мирран, с одетой на лицо полумаской, не вставал, как и Олесия. Слабость, после ранения и отравления скверной, не прошла и, хотя Леон выжег тьму с их тел, восстановление шло медленно. – Волнения в нашем королевстве не утихают. Хоть мы и вернули трон Ариану, но регент сбежал, и все воспринимают это как приглашение к дележу власти.

Я обвел всех взглядом. Леон, сложив на груди руки, хмуро пялился в кресло, стоявшее перед ним. После гибели Литэи, он больше не улыбался. А если и делал попытки, то это походило на жуткую маску. Словно у него мышцы на лице перекорежило. Я молчал. Ждал его слова. Его мнения.

Мы дружили с ним с детства. Пока были живы мои родители, встречались на праздниках, или когда его отец приходил к моему с отчетами. После гибели родителей это прекратилось. Регент оградил меня от любого общения со сверстниками, но герцоги Мирослав и Де Калиар вмешались. Они потребовали право своим детям занять полагающие им места рядом с королём. Регент, под явное неудовольствие своих друзей ниллардцев, был вынужден с этим согласиться, и вернул мне Леона с довеском в виде Седрика.

Присутствие рядом друга, понимание, что теперь я не один, дало сил пережить мою утрату и не сломаться. Он и Седрик стали моими верными спутниками, а после того, как мне разрешили посещать учебу за пределами королевского дворца, в нашу компанию влились неугомонные Чернокрылы, что боготворили Леона, и Мила с Мирраном. Я подозревал, что Седрик привел их в нашу компанию, чтобы составить себе группу поддержки при противостоянии Леону. Но я оценил каждого из них по достоинству. В каждом увидел силу и преданность мне и только потом короне. А когда поступил в Академию — встретился с Олесией.

Дочь барона с окраин. Она поразила меня своей простотой и спокойствием. Её плавная речь и движения, ум и достоинство – в ней всё было идеально. Но сблизиться с ней не удавалось. Она соблюдала все приличия этикета и видела во мне только своего монарха. Я попросил Леона и Седрика помочь завоевать ее. Седрик был против, а вот Леон привел ее ко мне через день, сказав, что нашел для меня идеального репетитора по травоведению, шепнув, что мужчины сами завоевывают своих избранниц. Не могу сказать, что тогда мои знания хромали, но я был готов признать себя идиотом, только, чтобы Олесия была рядом. Леон стал для меня побратимом, человеком, чье мнение я уважал и принимал всегда. И сейчас, мне было важно услышать его, понять, как он относится к происходящему.