Меня провели в королевский дворец. Везде виднелись следы сражений с демонами. На стенах, лестницах, дворцовом убранстве виднелись следы копоти, скверны в виде сгустков липкой жижи и глубоких трещин и царапин, что оставляли жители тьмы, врываясь в наш мир. Тела демонов убрали, а всех раненых разместили в приемных залах и кабинетах. Рядом с ними сновали храмовники, целители. Раздавались стоны и проклятья, посылаемые в основном ниллардцам и регенту, что позволил этой нечисти проникнуть на наши земли.

Оглядевшись, Седрик махнул мне рукой и направился к целителям. Род Мирославских славился белой магией, так что его сила здесь нужнее, чем на поле брани. Я же, видя количество раненых, поспешил к брату. Неприятное предчувствие сжимало сердце. Брат был наследником нашего рода, отец предполагал, что против него Ниллард замышляет заговор, но то, что они провернут это во время переворота, злило до искр в глазах.

Тело брата уложили на стол, дорогая инкрустация была залита черной слизью, что капала в подставленные ведра. И её было много, слишком много. Мастер Тревор и его помощники работали вместе с храмовниками, они пытались все вместе очистить тело брата, но слизь, как ласковый кот, приникла к груди Рагнара и только пузырилась, растекалась и оставлять жертву не собиралась.

- Как? – от увиденного я едва мог говорить. Брат всегда был примером для меня, сильный, уверенный в себе воин.

- Старший демон, — прошептала мама, касаясь моего лица. – С тобой все хорошо?

- Да, мам, я цел.

Черная слизь поглощала моего брата, выжигала его кожу, мышцы, как пиявка тянулась к силовым потокам магии и издавала чмокающие звуки, от которых накатывала тошнота. Отец, посеревший от горя, стоял рядом с братом, гладя его по голове, шептал, что он рядом и не оставит его. Брат был бледен от боли и продолжал сопротивляться, но всем было понятно и так – такие повреждения непреодолимы, и все попытки очистить его тело только продлевают агонию.

Мне хотелось взвыть от бессилия, никто не представлял, что возвращение короны могло обернуться таким кошмаром. Демоны, проклятья, смерть родных. Я настолько погрузился в свое горе, что не сразу обратил внимание на свой новый меч. На него ткнул пальцем один из храмовников, что кружил над братом. Клинок, чуть видимый из незакрытых ножен, сверкал и искрился. Удивлённый таким поведением оружия, я достал меч, демонстрируя лезвие, покрытое священными письменами.

- Откуда ваш меч? – прошептал пораженный храмовник.

- Я получил его в дар. Это все, что я знаю и могу сказать.

- Подойдите ближе, если это то, что я думаю, он – единственная надежда вашего брата выжить.

- О чем вы? - отец поднял на меня тяжелый взгляд, посмотрел на меч, на служителя.

- Поднесите меч прямо к ранению и держите столько времени, пока можете его удержать, – велел храмовник, игнорируя вопрос отца. Помня силу меча, я не стал медлить и, подняв его над телом брата, замер. А вот темная слизь на теле, наоборот, вздыбилась и попыталась уйти вглубь тела.

- Удерживайте скверну! – рявкнул храмовник, и целители усилили свою работу.

Тьма на теле брата заметалась. Мой меч словно выжигал ее, с каждой минутой она уменьшалась, вонючим паром стекая в уже практически полные ведра. Брат не выдержал и закричал. Отец всем весом навалился на его плечи, а слизь атаковала мою руку, вот только свет от меча словно создал вокруг моего тела защиту, и слизь стала испаряться в несколько раз быстрее.

Десять минут, и тело брата очистилось от скверны, открывая выжженное тело, но с этим целители уже могли работать самостоятельно. Брата усыпили, а я отступил. Только на голом упрямстве вложил меч в ножны и, отдав этому движению все силы, рухнул на колени. Мой брат спасен. Голова кружилась, силы стремительно оставляли меня.