И. В. Сталин хорошо всё продумал, когда не присоединил Нагорный Карабах ни к Армении, ни к Азербайджану. Таким решением он сохранял мир между республиками, и трудно поверить, что этого не понимали руководители страны во время перестройки. Они всё хорошо понимали, но желали не строить, а разрушать, не создавать мир, а раздувать пламя междоусобной войны.

Целые институты и подразделения работали над разрушением Советского Союза. Например, Всесоюзный институт системных исследований Государственного Комитета по науке и технике Академии наук СССР, интеллектуальное подразделение группы консультантов при ЦК КПСС, Институт мировой экономики и международных отношений, Институт США и Канады. Как пишет А. П. Шевякин: «Эти учреждения в конечном итоге попали под западное влияние и стали выразителями воли Америки. Ещё в застойные годы они прошли длительную эволюцию и в конце концов превратились в продолжение информационно-аналитических подразделений транснациональных корпораций» [64, с. 46]. Слово «демократия» в сознании многих русских людей, переживших горбачёвское и ельцинское время, является синонимом слова «беспредел».

Действия М. С. Горбачева и поддерживавших его политических сил внутри страны в законах всех стран мира имеют одно название – измена Родине. Эта измена явно просматривается и в его внешнеполитической деятельности. Маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов, министр обороны СССР в 1987-1991 гг., рассказывает, что при заключении договора СНВ-2 (по ограничению стратегических наступательных вооружений) американский флот не был включён в договор. С учётом того, что американский флот включал в себя основное количество американских стратегических наступательных вооружений, договор можно назвать односторонним разоружением СССР.

Горбачев, не считаясь с мнением маршала Ахромеева, подписал договор, не включив в него не только соответствующее вооружение в ВМФ США, но и систему американских ПРО. Д. Т. Язов рассказывает: «Кроме того, нам пришлось сократить раз в сто больше ракет, чем им. У американцев было всего штук 50 «Атласов», попадающих под этот договор, – они их уничтожили, а основная масса их ракет осталась на флоте: на атомном подводном флоте – ракеты «Поларис», на полутора тысячах самолётов Б-52, которые мы согласились считать за один боеприпас, в то время как этот самолёт поднимал 12 ракет. У нас же было 6 ракетных армий, которые надо было сокращать по этому договору!..

По договору ОБСЕ мы должны были уничтожить 20 тысяч единиц бронетехники! Американцы в Америке не уничтожали ничего, французы – около 60 штук, англичане – ничего. Тогда я в срочном порядке из Польши, из Германии, из Венгрии стал вывозить более современные танки на Дальний Восток, а старые – в Европу, чтобы под сокращение попали бы они. Что тут началось… Приехала Тэтчер! Только она уехала – приехал Никсон! «Почему, – говорит, – вы так делаете?» Я отвечаю: «Ваш флот не входит под сокращение, и наш не входит. И моё дело, какими войсками этот флот укомплектовывать». Передал потом ещё современные танковые дивизии Балтийскому, Северному, Черноморскому и Тихоокеанскому флотам» [50, с. 80—81].

Часть современных танков удалось сохранить, но всё-таки 20 тысяч советских танков было, можно сказать в одностороннем порядке, уничтожено. Вдумайтесь в цифру – 20 тысяч танков. При нападении Германии с союзниками на СССР в 1941 году у них на вооружении находилось около 4300 танков и штурмовых орудий, а во время перестройки только по одному договору, заключённому Горбачевым вопреки мнению военачальников и специалистов Советской армии, было уничтожено 20 тысяч советских танков. Сколько было затрачено человеческого труда, денежных средств на их изготовление! Как бессильна была Европа перед этой грозной силой!