Небольшой отряд бирлонских гвардейцев двигался вдоль леса Ниоль на северной границе королевства. Раннее утро. Повсюду сырость и лёгкий морозец. За лесополосой, прикрывающей поля от ненастной погоды, виднелся дымок небольшой деревеньки, что уютно расположилась вдали от шумных дорог. Во главе отряда шёл сам король Эраз, справа от него вёл своих людей Лафрант. Почти что свежие, не видавшие доселе битв доспехи бодро звенели в такт.

– У меня нехорошее предчувствие, – сказал тогда король, всматриваясь в горизонт.

Жуткие человекоподобные твари – гроссы – явились на мирные земли, сея ужас и смерть. Были опустошены просторные фермерские угодья и с десяток деревень. Уцелевшие жители бежали под стены более укреплённых городов. Эраз выслал разведчиков, назначил патрули и занялся сбором армии. Войны в этих краях не было уже давно. Настолько давно, что люди забыли, что это такое и что она несет вместе с собой. Люди были напуганы и растеряны, и потому вскоре король сам покинул свой трон и присоединился к маршу.

Небольшой отряд двигался вдоль Ниоля, пересёк лесополосу и уставился на деревеньку. Печальное зрелище открылось им тогда в первый, и, к сожалению, не в последний раз. Деревня горела. Сквозь морозный воздух до слуха доносился лишь треск полыхающих домов. Король обнажил меч, его примеру последовали все остальные. Прозвучал приказ, и воины двинулись вперёд. Некоторых из них, возможно, ждало первое в жизни сражение насмерть.

– Дышать ровно! Держать строй! – наставлял своих людей Лафрант.

Чем ближе они приближались к деревне, тем сильнее чувствовался запах гари, и тем больше нарастало волнение. Бирлонцы с тревогой поглядывали по сторонам, ища следы тех самых чудовищ, о которых до этого лишь слышали в легендах и, недавно, из уст напуганных уцелевших. Лафрант крепко стиснул рукоять до хруста в суставах. На всех давила зловещая атмосфера погибшей деревни.

– Мы опоздали, – сказал король.

Дорога была нещадно истоптана, по ней никак нельзя разобрать, сколько гроссов здесь побывало. Отряд продвигался к центру деревеньки, всё чаще находя по пути мёртвые тела. Некоторым, особенно молодым гвардейцам, становилось дурно и страшно, и они теснились друг к другу, сбивая строй. Лафрант поднял руку, приказывая всем остановиться. Бряцание брони отвлекало его слух. Его взгляд упал на лицо погибшего селянина, что застыло в ужасе и боли.

***

– Значит, не так уж вы и опоздали. Вы могли прийти, когда тела уже растащат падальщики, – подметил Ирон.

При их упоминании окружающие люди в таверне на мгновение смолкли и неосознанно поежились. Даже Лафрант, что в этот момент приложился к кружке, опустил ее и откашлялся.

– Так-то оно так, но мертвых уже не вернуть. Как сейчас помню его глаза. Как и помню всех боевых товарищей, что погибли в той долгой войне. Кошмары потом долго не давали мне покоя, – ответил Лафрант и помедлил с тем, чтобы снова прикладываться к вину, на случай, если волшебник решит продолжить говорить о не самых приятных вещах.

– Было ли что-нибудь в той деревне необычное? – спросил волшебник.

Командир стражи задумался.

– Ничего такого. Деревушка, каких много. Вот только далековато от торговых путей.

Волшебник прищурился и задал следующий вопрос.

– А внутри?

– Там был беспорядок. Сложно сказать теперь. Некоторые дома горели. Помню, как тогда мне пришло на ум странное сочетание. Вокруг смерть и разруха. А на заднем дворе цветет пожелание своими красивыми голубыми цветами. Жизнь и смерть так рядом.