– А что такое Ирий? – спросил голос вместо ответа.

– Ну… – замялась Гарафена. – У нас Ирием называют край света. Место, где всем хорошо – и людям, и зверям.

– И для тебя опушка леса – это край света? – тепло рассмеялся женский голос, а потом будто бы спохватился:

– Да, понимаю: городок ваш ограничен именно этой опушкой.

– И вовсе нет! – обиделась Гарафена. – Наши охотники уходят далеко вглубь леса и приносят очень странных животных.

– Ладно-ладно! – примирительно успокоил голос. – Странных животных здесь действительно много. Просто и народов тоже великое количество, и каждый народ называет край света по-своему.

– Народов много? – не поверила Гарафена.

– Очень! – подтвердил голос. – И названия Ирия у каждого свое. А порой даже несколько. Например, в Скандинавии говорят Валгалла…

– А где это – Скандинавия? – уточнила Гарафена.

– Очень далеко на Севере, – мечтательно ответила загадочная вещунья. – А вот на Юге говорят Джаннат или Аль-фирдаус. На Востоке говорят Дзёдо или Сукхавати. Кто называет Ирий Парадайзом, кто Геннаг, кто Ханаан… Мы так проговорим до утра. Ты голодна, девочка-дорога?

– Да, – призналась Гарафена. – И я до сих пор никак в толк не возьму, почему Вы называете меня, во-первых, девочкой, а во-вторых, дорогой.

– Ну, девочкой, – рассмеялся голос, – потому что тебе всего семь лет…

– У меня есть имя! – напомнила Гарафена.

– Знаю, знаю. Просто в моем мире имена дают от рождения.

– От рождения? – не поверила Гарафена. – Но зачем?

– Потому что в каждом имени заложен путь человека. Сколько бы ему ни было: день или век. А теперь иди к костру. Расскажу, почему ты девочка-дорога.

В темноте леса действительно воссиял огонек. Казалось, он был тут всегда. На огне стоял котелок, источавший аромат, которого Гарафене не доводилось чувствовать никогда в жизни. А у костра сидела очень знакомая женщина – Гарафена видела ее не раз в городке, то у базарчика, то у домов людей, пораженных хворью. Та же пыльная альба, та же широкополая шляпа. И даже та же дорожная сума у ног.

– Иди-иди, не обижу, – улыбнулась Ведьма. – Угощайся.

И было здесь все: и сыр, и вино, и горячий хлеб, и густой суп. Девочка забыла о своих вопросах и набросилась на еду. Ведьма рассмеялась.

– Так, историю про твое имя ты слушать не будешь, тебе сейчас не до того. Может, продолжить песню? – предложила радушная хозяйка ночи.

Девочка радостно закивала – Ведьма пела теплым и глубоким голосом. Да и послушать песню про себя – тоже немалое удовольствие.

Но только Ведьма закончила второй куплет, как Гарафена ее тут же перебила – очень некультурно, с набитым ртом:

– За каким таким кирпичом?

Ведьма с укоризной покачала головой, но ответила:

– У всех народов есть такая легенда, в которой рассказывается о предмете большой силы. Такой силы, что может изменить мир. Как в лучшую, так и в худшую сторону. Здесь его называют «синий камень». В других местах – Алатырь. Кто-то говорит Иггдрасиль, кто-то – Грааль, кто-то – Меру. У одних народов, в одни времена, – это камень, у других – дерево, у третьих – чаша, у четвертых – гора. Это может быть животное или оружие, напиток или яйцо. Я могу продолжать песню?

Гарафена смущенно, извиняясь, пожала плечами и молча кивнула. Ведьма снова затянула:

Тут Ведьма остановилась сама, прочитав в глазах девочки новые вопросы. Как на них не ответить? Ведьма пригласила к разговору взмахом руки. И Гарафена не заставила себя ждать. Затараторила: