Самые сложные вещи она проходила на грани ее особенного «могу» и «не могу» – второго для нее не было… Желание. Сложность. Рывок. Сложность. Рывок. Легкость. Ее умение находить кратчайший путь из точки А в точку Б поражал одновременно своей простотой и грацией мысли, он был похож на миллионы таких же и не похож ни на один…
Благодаря тебе, Ира, учусь больше не ездить на встречи на машине, вспоминаю о теплом пледе и войлочных подушках…
В чем соль?
Мы виделись однажды, в районе нескольких биений. У Светы я наспех забирал или передавал какие-то вещи для моей подруги – они были соседками. Наше безликое переглядывание длилось не более двадцати секунд, но уходил я с чувством игривой, но, тем не менее, полной симпатии, за ее прерывистым скользящим взглядом выстраивалась конструкция внушающей целеустремленности, пронизанная мощнейшим стремлением. Тогда мне не хотелось много думать о ней, – иногда некоторые мысли и слова становятся настолько насыщенными и бесполезными, что от них немного подташнивает, и я только молчал и желал танцевать. Громкое колокольное думание было слишком вульгарным для нее, я растворял ее в музыке и отстраненных представлениях, словно размешивал концентрированную соль для ванны в столовой ложке. Соли становилось больше, а объема ложки не хватало. Я менял ложку на чашку, чашку на тарелку, тарелку на кастрюлю, кастрюлю на ванну, ванну на бассейн – с растущей скоростью шел удивительный процесс расширения, постоянной смены посуды на моей кухне…
Концентрация ее внутреннего диалога включала в тот разговор невольно и меня, то ли от любопытства, то ли от неизбежности силы ее восприятия. Думая, что в моем телефоне сто процентов заряда, – вспоминая о ней, я обнаруживал двадцать и шел на своеобразную зарядку. Умение проецироваться и отпечатываться в человеке с такой ясностью и прозорливостью, проявляя его потенциал и скелеты в шкафу, неизвестные даже самому хозяину шкафа, делают ее для меня особенной и неповторимой.
Без нее не справиться
Студенческие годы. На разломе представлений старого и нового миров в акробатическом шпагате я пытался устоять на двух ускользающих друг от друга берегах. Одному над обрывами не по себе, несмотря на всю красоту заката… Катя тот человек, который стоял со мной вместе, уверенно и расслабленно, пока я тряс слюной над гладью темноты. Казалось, что сейчас она со мной над обрывом, завтра – со вторым над горящим лесом, а послезавтра – с третьим над скалистым берегом реки… Быть в нужном месте с нужным человеком – ее целебное чудесное свойство. Мне казалось, что ее секрет в том, что каждого человека она считает нужным, не требуя своей нужности для него. Она шагает туда, куда боятся идти остальные… Безусловно и с достоинством, как будто наверняка зная и понимая, что весь мир без нее не справится…
Конец ознакомительного фрагмента.