– Что делать? – спросила она, обращаясь то ли к реке, то ли к осени.

Она замахнулась и пульнула сгустком энергии наугад. Шарик подлетел к дереву, распался на части и обогнул ствол. Эта сила вела себя точно так же, как и вода. Удар от столкновения с ней хоть и был ощутим, но не мог сойти за полноценную атаку. Вода обволакивала, огибала препятствие. Так действовало и Полинино колдовство.

Она снова поводила руками над бутонами прибрежных цветов и сформировала еще один шарик, на этот раз состоящий из настоящей воды. Пальцы ее продолжали быстро двигаться, легко постукивая по воздуху, и шарик под ними крутился и держал форму.

Полине уже давно удавалось соединить воду и ту силу, которую она стягивала отовсюду. Сила была похожа на водяную тень и оттого хорошо липла к самой воде. Она позволяла нагреть воду или остудить, добавить ей скорости в полете или поднять волну в реке. Волна могла сбить человека с ног, могла утянуть его в водоворот, могла сковать движения. Но этого всего не сделать было без воды.

Полина направила шарик в реку. Бултыхнуло, во все стороны полетели брызги. В тот же миг из воды высунулись два мерека, а у самого берега блеснула хвостом любопытная морянка. Она выскользнула на поверхность и уперла острые локотки в мокрый песок.

Полина привыкла к постоянному присутствию нечисти. Как только она начинала воздействовать на реку, русалки, болотнянники и черти вылезали из укрытий. В коряжистых зарослях мелькали их глаза, под водой проносились серебристые хвосты.

Заметив зрителей, Полина сплела нити силы и взмахнула рукой. По реке побежала вереница волн, и чешуйчатый хвост морянки заколыхался. Морянка зашипела и юркнула в глубину, но в следующий миг появилась снова, показав над поверхностью только высокий лоб да темные глаза.

– Нужно добыть воду из земли. Поднять грунтовые воды, – напомнила себе Полина и присела, прижав ладони к траве.

Она уже умела это делать, но приходилось вновь и вновь тренироваться. Пока что уходило слишком много времени, хоть с концентрацией внимания она справлялась намного лучше, чем раньше. Иногда даже придумывала себе испытания и представляла, что кто-то за ней наблюдает. Раньше это сбивало, сейчас лишь проскальзывало малозначащей мыслью.

– Лиса, – перебирала она, воссоздавая в голове образ наставницы с ее пытливым взглядом. Ничего не менялось. – Синеглазка. Светослав. Оля. Ася Звездинка.

Луч внимания оставался прикованным к тому, что творилось под землей, и к призрачной тени реки, которая просачивалась прямо сквозь песок.

– Заиграй-Овражкин, – назвала Полина. Ладони чуть дрогнули, но колдовство не прервалось.

Полина выдохнула и открыла глаза: между ладоней бежал ручеек. Мереки снова подплыли к берегу и заинтересованно прислушивались к журчанию. Она обернулась, посмотрела туманными глазами на речных чертей. Те, кряхтя и хлюпая, выползали на сушу и потянулись когтистыми лапами к ручейку.

– А ну, брысь! – строго приказала она.

Мереки бросились к реке и бесшумно нырнули в воду.

В это мгновение в избушке под номером десять резко проснулся и сел на кровати Сева. Ему приснилось что-то ужасное, но он совершенно не мог вспомнить, что именно.

Маргарита не могла поверить, что уже утро. Казалось, ночь только началась: вот Полина поднимается с кровати за минуту до полуночи и бесшумно выходит из дома, вот она сама остается одна в кромешной темноте, и перед глазами всплывает записка от Странника. Вроде только она придумала, что написала бы ему в ответ – если бы могла, – но в глаза уже бьет солнце.

Полина спала, из-под полога высовывалась ее бледная рука. За окном плыли облака, похожие на тонкий сизый плащ, а на ближайшем дереве не хватало листьев.