– Ваше величество, – произнёс он, склонив голову.

Иленойс коротко кивнул. Было уже четыре часа, и Иленойс вышел во двор и направился к саду. Пройдя мимо своих палат, он свернул к арке. После арки перед ним вырос прекрасный лес, в котором были небольшие деревья – дубы, клёны, осины. Иленойс замер, разглядывая расположенные на клумбах цветы. Где-то наверху дятел долбил кору, вылавливая насекомых. Иленойс посмотрел на верхушки деревьев, желая посмотреть на него, но не увидел птицу в густых кронах.

Иленойс неторопливо побрёл прямо по вымощенной дорожке. Неподалёку сад патрулировали стражники из Императорской гвардии, ходившие по двое по другим тропкам. Иленойс подошёл к кромке холма, с которой открывался прекрасный вид на окрестности. Это была своего рода смотровая площадка, и отсюда было хорошо видно место впадения реки Гермы в Гедару. Стены крепости здесь были понизу, на склонах холма. Речные воды медленно и величаво текли, полуденное солнце отражалось в водной глади, и временами дувший ветер создавал рябь, от которой вода словно покрывалась складками, как ткань.

Иленойс слегка улыбнулся. «Так или иначе, теперь всё будет по-другому. Отец погиб. Императором станет Квелирион, но на мне тоже лежит ответственность. Империя нуждается во мне», – думал он.

Он повернул обратно, и возле дворца к Иленойсу подошёл слуга.

– Ваше величество, – начал он.

– Да?

– Я что-то слышал о заговоре, – заговорил слуга шёпотом и оглянулся. Вокруг никого не было, только вдали проходили стражники.

– О заговоре? – нахмурился Иленойс.

– Когда я выходил на улицу, возле площади Славы я подслушал разговор. Один из них сказал, «если заговор удастся, он даст нам всё».

Площадь Славы, или площадь Парадов, была одним из самых людных мест на территории крепости. Там находился собор, дома высшей знати, селившейся здесь с самых давних времён и передававших свои дома по наследству, и штаб-квартира рыцарского ордена Орла.

– И что было дальше? – спросил Иленойс.

– Они заметили меня и ушли. Лиц их я не видел.

Но Иленойс не придал этому значения.

Солнечные лучи, выглянувшие из-за облаков, очертили причудливыми красками стоявший на вершине холма дворец, состоявший из прилепленных друг к другу построек с колоннами, куполами и скатными крышами. Дворец строился много лет, разные предпочтения были у заказчиков, разные были зодчие, и с некоторых сторон дворец казался несуразным нагромождением объёмов. По воле прошлого владельца он ещё и был покрашен в разные цвета: был здесь, например, зелёный купол, стены красного, фиолетового и розового цветов, синие колонны, жёлтая и светло-зелёная крыша. Так что теперь его называли не иначе, как Разноцветный дворец.

На балконе дворца стоял, смотря на восходящее солнце, высокий человек. У него была коротко стриженая борода, уголки губ немного опущены вниз. Одет он был в светло-красный кафтан. Постучали в дверь позади него.

– Войдите! – крикнул он, обернувшись.

– Ваше величество. – Подошедший слуга протянул ему свиток. – В порту просили доставить вам это.

– Ты свободен, – произнёс он и принялся распечатывать свиток. Слуга поклонился и вышел.

Это была незнакомая ему печать, на которой были непонятные символы, отчасти напоминавшие буквы гирского алфавита. Он прошёл в комнату, на ходу читая письмо, и по мере того, как он читал, шаг становился всё медленнее и медленнее, пока, наконец, он не остановился.

Наследник гирского императора Квелирион!

Я, царь Ирда, имя которого чужеземцам знать нельзя, победил на поле боя твоего отца, императора Энгедриона. Он погиб в бою. Его тело в качестве жеста доброй воли будет доставлено в Экардер. Также, из присущего мне милосердия и во имя Великого, я отпускаю всех захваченных пленных. Засим, полагаю, мы должны начать переговоры, на которые я готов отправить своего советника.