– Храм Всебожия! – воскликнул Руй, хлопнув себя по коленям. – Такой огромный!

«Ты всё равно там не был».

Эши промолчал, но лёгкий стон не сдержал. Насколько он помнил, солдатский отряд брата ни на лигу не приблизился к Левианору, зато Руй всегда поминал далёкую столицу так, будто сам император потчевал его раяхой в золотых залах дворца. Кислым вином, на худой конец.

– Ещё до того, как жрецы отправились в путь, они послали гонца до Ашмазира, – молвила Фаттак, глядя сквозь увитую лозами арку на балкон. – Они пришли в прошлую луну, чтобы просить Аганнара о размещении на его вилле…

– Аганнара? – с отвращением переспросил Кайхи. – Они не во дворец собрались?

– Клянусь клыками Змея: следующий, кто меня перебьёт, утро встретит вкопанным в песок по пояс. Головой вниз! – сквозь зубы возмутилась Фаттак. – Но ты верно услышал, Кайхи. Жрецы в Левианоре особые, а под носом у наместника Даррода пьянство и разврат устроить не выйдет. Потому-то жрецы и обратились к Аганнару, а он… Что же, господа и дама, Аганнар им отказал.

За вереницей вздохов последовало молчание, разбавляемое разве что тяжёлым сопением Гуйраха. Фаттак развела руками и изумлённо огляделась.

– Что? – дивилась торговка знанием. – Языки попроглатывали?

– Ты запретила перебивать, – обиделся Руй и сложил руки на груди.

– Ты и не перебьёшь, если я сама задаю вопрос, – Фаттак выпрямилась. – Итак, о чём нам говорит этот отказ?

– Одному Змею известно, – пробормотал Гуйрах. – Возможно, Аганнару жить надоело, раз отказывается принять высших жрецов императора.

Эши выжидал, пока остальные выдадут ошибочные заключения, но те лишь молчали, отчего ноздри Фаттак раздувались всё шире.

– Он отказал жрецам, потому что его вилла уже занята, верно? – предположил он, памятуя о жадности Аганнара. – Кем-то важнее и богаче.

– Почти угадал, молодец, – торговка прикрыла глаза и кивнула. – Вилла Аганнара в это время будет занята некой группой странников, ради которой хозяин закроет двери перед высшими жрецами из Левианора. Кто они – не знает даже мой источник. Известно лишь, что они уже были в Ашмазире две луны тому назад и тогда же гостили на вилле. Они договорились, что остановятся у Аганнара, и когда будут возвращаться с юга. Вместе с редчайшим, ценнейшим грузом.

– С юга… – протянул молчаливый вояка в капюшоне. – Что такое ценное могло найтись у субихаров?

– Узнаем, когда заберём их груз, – Фаттак глянула на него через плечо и вновь обратила взор на остальных. – Но я вас уверяю, что ценность этого сокровища я не преувеличиваю. Те, кто говорил от имени странников, потребовали, чтобы их груз был в полной безопасности. Аганнар уже распорядился, чтобы на вилле осталось так мало прислуги, как только возможно, чтобы и шальной взгляд не упал на диковинки с юга.

– Странный ковёр ты плетёшь, Фаттак, – протянул Пелиас, расхаживая по комнате. – С тех пор как узнал, спрашиваю себя, как мастер вообще на такое дело согласился. Ты хочешь ворваться в настоящую крепость, чтобы украсть то, о чём сама ничего не знаешь.

– Пелиас, тебе говорили, что с тобой очень весело проводить время? – с вызовом спросил Руй. – Вот и мне кажется, что вряд ли.

Фаттак усмехнулась и выставленной ладонью призвала мужчин к молчанию:

– Дело серьёзное, потому и я серьёзна как никогда. Скорпион это понимает, так что придётся понять и тебе.

– Но в одном он точно прав, – заметил молчун. – Вилла Аганнара не только самая большая и самая богатая. Она ещё и самая защищённая. Не законниками. Наёмниками.

Последнее слово прозвучало с таким придыханием, будто наёмники были посланы самими альдеваррскими богами.