Руй опустил голову и выпустил запястье брата. Он поднёс растопыренные пальцы к глазам, словно пытаясь углядеть запёкшиеся следы крови Майш. Мелькнула на мгновение одинокая слеза. Эши же осторожно поглядывал через плечо в поисках того, кто так неумело подкрадывался сзади.

– Сядь, Эши, – попросил Руй. – А ты, Фаттак, кончай в кустах сидеть! Иди сюда!

Шарканье предвосхитило появление молодой ашмазирской особы в лёгкой белой тунике, плотно прилегающей к телу. Несколько оборотов кожаного пояса туго стягивали её впалый живот, а вокруг ног развевалась просторная голубая юбка. Резной амулет на чёрном шнурке трепался на груди при каждом шаге.

– Садись, Фаттак, – угрюмо велел Руй, принимая глиняную бутыль из рук девушки. – А где чаши?

– Ты сказал Кайхи, что тебе нужны я и бутыль, а про чаши речи не было, – тихо проурчала дама. – Будь точнее в своих желаниях.

Эши с прищуром рассматривал недобрую ухмылку Фаттак, при которой поднимался лишь один край её губ. Девушка тряхнула длинными кудрями, подобрала юбку и уселась рядом с его братом, одну ногу закинув на другую.

– Это мой Эши, – невесело произнёс Руй. – Я пытался ему объяснить, что у нас есть дело…

– Я слышала, – кивнула Фаттак. – Как и то, что разговор у вас не задался.

Эши упёр кулаки в бёдра и насупился.

– Что происходит? – спросил он твёрдо.

– Это Фаттак, – пояснил Руй, указав на даму простёртой ладонью. – Она тоже обитает в «Жале», причём довольно давно.

– Она шлюха, – догадался Эши, кивая собственным словам.

Руй вмиг напрягся и сжал кулаки. Он взметнулся кверху, но рука Фаттак плавно легла ему на плечо.

– Нет, Эши, никакая я не шлюха, – тихо промолвила дама.

– Тогда ты вряд ли была бы интересна моему брату, – плантатор пожал плечами.

– К сожалению или к счастью, отношения у нас деловые, – Фаттак подмигнула Рую.

– К твоему сожалению, – буркнул тот. – Но Фаттак мне здорово помогла, когда я вернулся в Ашмазиру. У неё хорошие связи и большие возможности. Если мы сработаемся, хорошо станет нам всем.

– Да ну? – Эши фыркнул, но вновь уселся на диван. Весьма некстати накатилась тошнота с привкусом несвежего крокодильего мяса. – И чем же таким она занимается, м?

– Ты можешь не стесняться и обращаться ко мне напрямую, – Фаттак коротко рассмеялась. – Я торгую, Эши. Торгую самым ценным, что есть во всей Ашмазире… Да и во всём Альдеварре, если подумать.

Эши покивал и рассмеялся в ответ.

– Глиняными горшками, что ли? – спросил он.

– Нет, мать нашу, папирусом! – гаркнул Руй раздражённо.

– Я торгую знанием, – пояснила тем временем Фаттак, растирая пальцем вспревшую бутыль. – Знаешь, почему знания – самый ценный товар во всей империи?

Эши задумался. На его памяти, ставленники Альдеварра обшивали виллы мрамором и золотом, но никак не знаниями.

– Ты вроде говорил, что он – умный малый? – нарочито громким шёпотом сказала Фаттак на ухо Рую.

– Мы ж четыре года не виделись, – развёл тот руками.

Эши скрежетнул зубами и ударил по столу кулаком.

– Хватит! – вспылил он. – Я припёрся в вонючий Зан-ар-Дум, потому что думал, что мой брат образумился и хочет помочь семье, но точно не за тем, чтобы слушать всё это…

– А ты разве слушал? – Фаттак нахмурилась и перегнулась через стол. – Потому как мне показалось, что всё это время ты только корил бедного Руя вместо того, чтобы поговорить и выслушать, как он тебя просил.

– Вот-вот, – старший брат изобразил надрывный плач и засмеялся.

Эши вздохнул, оттянул вымокший от пота воротник и опустил обе ладони на стол. Всё мысли, которые порождал разум Руя за все тридцать лет его жизни, приносили семье лишь убытки. Старший брат всегда был падок на звон монет, какими бы далёкими те ни были. Потряси перед ним увесистой мошной – и Руй согласится на всё: перевозить запрещёнку под носом законников, избивать задолжавших торговцев, убивать…