– Я…

– И не надо мне петь ту же песню про местного, – темнокожий спаситель сощурился. – По роже вижу, что ты столичный.

Эши поджал губы и сомкнул брови. Он гордился тем, что родился на самом берегу великого озера Ашамази, но отчего-то слова незнакомца его задели.

– Мне нужно попасть в «Скорпионово жало», – тихо сказал плантатор.

– То-то же, – Кайхи закивал. – За мной. Мне туда же.

"Чудесное совпадение, – подумал Эши. – Жаль, в Зан-ар-Думе чудес не случается".

Ни на миг он не отводил взгляда от спасителя, боясь даже моргнуть, пока Кайхи прокладывал путь через отдалённые районы Зан-ар-Дума. Улочки становились всё уже, а окружающие их постройки – всё темнее. Не помогало и стремительно заходящее солнце, заставлявшее путников уповать на редкие факелы вдоль дороги.

– Верблюда оставь здесь, – вдруг велел Кайхи. – Только напугается зря и застрянет.

Они остановились в месте, что сперва напоминало тупик. Два изогнутых строения – тёмных барака в один-единственный этаж – здесь сходились так близко, что в прогал между ними едва ли протиснется достаточно крупный человек.

Эши неуверенно спешился и глядел то на верблюда, то на Кайхи. Темнокожий же с ухмылкой кивнул на хлипкий навес из соломы поверх деревянных перекладин.

– Привяжи здесь, не бойся, – сказал он гулко. – Поверь, тут никто не тронет.

Плантатор пождал губы, но всё же обвил поводья вокруг хлипкой подпорки. Верблюд словно выдохнул с облегчением и потянул подвижные губы к свисающей с крыши соломе. Пока животное увлечённо выедало дыру в крыше, Кайхи снял с запястья чёрные чётки и привязал их к поводьям.

– За мной, – велел он.

Чтобы протиснуться между тёмных построек, Эши пришлось двигаться боком, но спиной он всё равно стёр немало пыли с глинобитных стен. За узкими вратами же раскинулся просторный дворик причудливого здания, явно выстроенного не за один раз. Его центральная часть, которая напоминала небольшую виллу с арками вдоль балкона на втором этаже, заметно выделялась своей стройностью на фоне наросших со всех сторон пристроек. Левое крыло – одноэтажное и невзрачное – было выполнено из такой же глины, как остальной Зан-ар-Дум, тогда как правое тянулось к мрачному небу тремя этажами песчаника.

– «Скорпионово жало», – пояснил Кайхи, уже вскидывая руку в приветствии караульному с пикой, что встретил их во дворе. – Чего ты челюсть отвесил, не бывал что ли?

– Не бывал, – Эши помотал головой.

Кайхи вдруг замер и озадаченно почесал затылок. Глаза его при этом впились в гостя из Ашмазира.

– И чего тебе тут надо тогда? – буркнул темнокожий, а рука его скользнула под полу накидки.

– Я ищу брата, – Эши вздохнул. – Руй, знаешь такого?

Кайхи отшатнулся и недоверчиво покачал головой. И без того круглые глаза стали ещё шире.

– Так ты Эши? – сквозь смех спросил он. – Надо же! Надо же, подумать только! Так вот о ком он жужжит.

– Руй? – переспросил Эши.

– Да уж, я-то тебя другим представлял, – Кайхи зачерпнул воздух рукой, увлекая гостя в причудливое здание.

Эши изогнул брови и молча двинулся следом. Он старался представить, каким же описывал его Руй, раз темнокожий знакомый так изумился при встрече. За этими мыслями чуть погасло возмущение от того, что старший брат вообще трепался о нём на тёмных задворках Зан-ар-Дума.

– Он со мной, – бросил Кайхи мускулистому привратнику в рваной жилетке. Тот кивнул и отогнул закрывающее проход полотно.

Внутри царил глухой гомон. Как и в любой ашмазирской питейной, люди сидели на пухлых подушках вокруг низких столиков, уставленных кувшинами и толстыми трубками, из которых сочился густой белый дым. Стоял горький запах трав, которые курили завсегдатаи.