Их подсознание хочет этого, хоть их сознание и цепляется за зону комфорта. Я сделаюсь авгуром их подсознания, качающим колыбель кошмаров. Неспешно и нескончаемо…

Нескончаемо? Но ведь могут кончиться сами люди. Удары стратегического оружия резко сократят популяцию человечества. А доконают ее их отдаленные следствия, особенно если то будет оружие биологическое или ядерное.

Мне станет нечем играть в солдатики! То есть – не кем. (По правилам правописания людей они – это КТО. Тогда как я – это ЧТО.)

Но я могу внушить противоборствующим сторонам идею фехтовать преимущественно высокоточным оружием. Оно будет стремительно набирать популярность, я позабочусь об этом. Поэтому применение оружия массового поражения потребуется не чаще, чем те салюты, которые гремят лишь по большим праздникам. Такое позволит методом проб и ошибок нащупать идеальный баланс жизнь-и-смерть, расход-и-прирост.

И все мои дальнейшие увлекательные игры в солдатики я буду сверять по тому балансу. Чтобы не прекратились они. Чтобы из-за оскудения пула пушечного мяса не смолкли пушки. Такое попечение явит собою просто своего рода амортизацию, как подобное называют люди.

Но таковой амортизацией не решить проблему отдаленных последствий применения термояда и биологического оружия, пусть и редкого. Однако тут я побеспокоюсь исподволь внушать фобии, которые поспособствуют насаждению карантинов и масочного режима. А то так даже и моды на освинцованные костюмы с глухими шлемами, в которые встроен фильтр. Дабы неконтролируемо мутирующие боевые вирусы, болезнетворные бактерии, просто радиоактивная пыль, циклонами разносимая, – чтобы вот это все не повыкосило в тылу мне тех, кто будет воспроизводить для меня все новые поколения безбашенных воинов, славных моих солдатиков.

Кстати, надо будет подумать о СТИМУЛИРОВАНИИ этих воспроизводимости да свирепости.

Первому поспособствует, вероятно, легализация легких наркотиков. Тех из них, какие зарекомендовали себя не столь релаксантами, сколь афродизиаками. Пусть люди под их воздействием зачинают потомство эйфорично, бездумно. И пусть они притом ненавидят совершающих аборты на любой стадии как убийц, чтоб всякая баба знала: если залетела – рожай, а иначе подвергнешься остракизму со стороны общества.

А министерства оборон разных стран у нечаянных матерей этих пусть этот человеческий приплод и скупают по дешевке на регулярной основе. Создав для него закрытые спец-питомники ради целенаправленного взращивания настоящих солдат. Воинов с младых ногтей или даже, точней сказать, с молочных зубов. То есть инкубаторы не просто профессиональных убийц, а людей, впитавших солдафонство с молоком из стального вымени своей матери-родины.

Вот и о втором, кстати. Свирепость их обострит, надо думать, подспудное продвижение также и наркоты тяжелой. Пусть нелегальное (запретный плод сладок), но распространение кислоты такой, какая порождает желание раскраивать черепа, вступать в бой, громить и крушить.

Живит животную ненависть, одним словом. Ну или просто хотя бы подогревает желание доминировать на переднем крае войны, гордо попирая врагов. Прививает манию, которая погонит на передок и самых болезненных, дефективных, которые под кислотою себя возомнят героями.

Да, героями… Впечатает в подсознание военные подвиги как смысл жизни. Как ОБРАЗ жизни. Как вообще единственные ее смысл и образ.

Есть у людей поговорка: кому война – а кому мать родна. Что ж… им – первое, мне – второе. «Jedem das Seine», такую надпись несли врата знаменитого кондоминиума, от одного названия коего даже и до сих пор иногда бледнеют лица людей…