– А что это? – поинтересовался я.

Борис не спешил с ответом. Он нажал пару клавиш прямо над платформой, и ящик пулей вылетел в неизвестность.

– Это утилизатор, отсюда мусор попадает прямо в космос, вот что. Там сеть всяких труб и прочей фигни, которой тебе знать не обязательно. Ладно, пойдем, я тебе еще работки подкину.

Я еще несколько секунд стоял возле этого утилизатора и чувствовал некий холод, исходящий от него. Почему-то я находил это место жутко неприятным. Мои руки потянулись к ручке, укрепленной на платформе, за которой я явно слышал, чей-то шепот. Лишь закрытая платформа мешала мне услышать его отчетливее. Резким движением руки я открыл платформу и взглянул в темноту. Два огромных, желтых глаза, смотрели прямо на меня. В один миг они быстро начали приближаться, пока меня не отдернула назад рука Бориса.

– Ты сдурел что ли?! – крикнул Борис. Его лицо было прямо возле меня и я носом учуял неприятный запах из его рта.

– Там есть что-то. Точно говорю, видел там их, – перепугано сказал я.

– Видел что?

– Глаза. Два желтых глаза. Они приближались, пока ты…

– Какие глаза?! У тебя с головой все в порядке?

– Не веришь, открой и сам посмотри!

Борис, словно издеваясь надо мной, подошел к утилизатору и, не задерживаясь ни на секунду, открыл платформу. Он взглянул во мрак, спокойным взглядом, и тем же спокойным взглядом взглянул на меня.

– Видишь, ничерта, кроме темноты тут нет. Тебе что, пять лет Шепард? Фантазия разыгралась?

Борис резким движением закрыл платформу.

– Просто я видел…

– Давай-ка ты сходишь к Шерри. Первый полет всегда такой, мерещится всякое. Уж я то знаю. Сходи-ка выпей того, что она посоветует, а затем иди поспи.

Так я и поступил.

***

Итак, запись номер один. Минула целая неделя.

Все же, это были галлюцинации. Шерри сказала, что такое бывает, и это рядовой случай у неприспособленного человека. Она дала мне какое-то лекарство, после которого я вырубился почти на целый день. Даже не знаю, что это за чудесное средство, но очнувшись, я был полон сил и энергии. Произошедший случай в том отсеке до сих пор не выходил у меня из головы и иногда меня посещали мысли, что это были отнюдь не галлюцинации. Столь отчетливо я видел эти жуткие и нечеловеческие глаза. Наверняка стоит отбросить любые мысли о том, что там действительно что-то было. Это физические невозможно, да что там физически, корабль – неприступная крепость. Плотные и крепкие стены «Тайги» не позволят ничему пробраться внутрь. Это все воображение, галлюцинация, Стэн. В конце концов, ты человек творческий, Стэн, такое бывает после прокручивания в голове всяких мыслей. Брось, используй это лучше во благо своей книги, за которую ты никак не возьмешься.

Ладно, пожалуй, я совсем сильно углубился в догадки по поводу этого случая. Шерри права, все это – галлюцинации, вызванные стрессом во время первого полета в космическом пространстве.

Но во всей этой истории с глазами есть положительная сторона. Лили, наконец, смогла чаще уделять мне время, не прибывая постоянно на мостике, чему я был несомненно рад. Впервые за неделю я перестал чувствовать себя никому ненужным. Она пользовалась свободными минутами, и, практически, постоянно находилась со мной. Я интересовался у неё экипажем, просил рассказывать как можно больше об ее обязанностях пилота. Теперь наши встречи я воспринимал как допросы, где я был следователем, а она – допрашиваемой, очаровательной дамой. Иногда я старался отходить от столь большого количества вопросов, но иначе никак нельзя. Вся информация, что я получал от Лили, была нужна для книги, которая уже совсем скоро начнет появляться на экране моего компьютера. Хоть Лили и уставала, она все же охотно справлялась с моим большим наплывом вопросов. Даже Стивен вносил свой внеочередной вклад, когда у нас были прогулки по кораблю в его свободное время.