Свою чашку, Антон отнес в мойку и тщательно вымыл. Он всегда так делал, одна из его правильных привычек, которые сегодня могли доконать Марину. Но она терпеливо ждала, открыла глаза и невидящим взглядом смотрела прямо перед собой.

Когда он, наконец, вышел в прихожую, она машинально взяла печенье с вазочки и стала его рассеянно крошить на стол. Холодные пальцы растирали кусочки до мелкой крошки, мысли витали где-то далеко, поэтому, от резко хлопнувшей двери Марина вздрогнула, но все же не шелохнулась. Решила подождать минут десять, прежде чем закурить и не напрасно. Минуты через три звякнули ключи и с порога донесся его голос.

− Марина, я ключи от машины на тумбочке оставил.

Она встала, стряхнула крошки с рук прямо на пол, и вышла в прихожую. Тумбочка стояла у стены, и расстояние от порога до нее разделял круглый и ворсистый ковер, цвета спелой вишни. Над тумбочкой висело овальное зеркало, которое отражало застывшего в ожидании бледного Антона. Он стоял вполоборота, придерживал одной рукой входную дверь, не давая ей закрыться. В бежевом плаще, с небрежно, но в то же время элегантно завязанном поясе, с непроницаемым лицом и ярко-синими глазами, он был очень красив, словно сошел со страниц глянцевых журналов. Но в Марине эта красота ничего будоражила. Она ее только раздражала.

Марина подала ему ключи, закрыла за ним дверь, постояла немного и пошла на кухню за сигаретами.

Дверной звонок коротко звякнул, когда Марина мыла свою чашку. «Наверняка, Танька» −, подумала она и бросила взгляд на часы. Было уже немногим больше восьми, но такое раннее прибытие гостьи ее не удивило. Марина открыла входную дверь и убедилась в своей правоте.

− Что, ты одна? –спросила Танька, когда вошла и ее тщательно подведенные глаза, стрельнули в гостиную, потом в кухню.

Она остановилась перед зеркалом и поправила лямку черного бюстгальтера, который выглядывал из-под маленькой красной майки.

− Хочешь кофе? –спросила Марина, пропуская мимо ушей ее вопрос, прекрасно понимая, что раз она появилась сразу после ухода Антона, значит, видела, как тот отъезжал на своей машине.

На кухне Танька подошла к окну, засунула глубоко руки в карман джинсов и застыла. Марина пожала плечами, отжала тряпку, закрыла кран и не спеша стала наливать кофе в чашки. Достала из шкафа вазочку с карамельками, добавила в нее сладкого драже и поставила на стол.

− Встала в такую рань, в своей единственный выходной? Неужели тоже не спала? − усмехнулась Марина. Похоже, не только ее одну мучила бессонница.

− Да, не могла заснуть, все думала о тебе.

− Вот как. Хочешь сказать, о нас? − Марина подняла бровь.

Танька обернулась и посмотрела на Марину. С минуту девушки смотрели друг на друга и первой не выдержала Танька. Она опять отвернулась к окну.

− Я ждала, что ты поднимешься ко мне…

− С ума сошла?

Танька промолчала и даже не обернулась. Марина сжала губы. Она чувствовала, что была слишком резка, но ничего не могла с собой поделать.

«Надо успокоиться» − думала она, но понимала, что начинает волноваться еще больше.

Танька продолжала молчать, потом развернулась и полезла в карман своих джинсов. Все! Марина почувствовала, как начала глубоко дышать, словно кто-то сейчас ей перекроет кислород.

− Ну что? Что ты мне скажешь? − спросила Танька. Она разминала в пальцах тонкую сигарету, которую достала из своей пачки. Пальцы у нее подрагивали, и она рассыпала добрую часть табака на пол. Не обращая внимания на исхудавшую сигарету, она подошла к столу и остановилась.

Марина, предательски дрожащей рукой, поставила перед ней чашку с кофе и присела на мягкий стул. Она опустила глаза на свои руки, которые крепко и до бела сцепила на коленях. Потом резко вкинула взгляд на Таньку и произнесла.