Надежда Львовна в душу не лезла, о жизни Маши не расспрашивала, душевно так посидели, поговорили, понравились друг другу и, как говорится – ударили по рукам.

Маринка расстроилась:

- Маш, мы же не гоним! Зачем тебе комната, еще и с хозяйкой вместе? У нас зал свободный – живи, причем, бесплатно!

- Нет, Марина, дух перевела, и хватит! Мне нужно включаться в новую жизнь, учиться рассчитывать только на себя, понимаешь? Я очень ценю все, что вы с Валерой для меня сделали, дали возможность прийти в себя, поддержали – это бесценно! Но мне пора! И хозяйка – чудесная старушка старой закалки, из тех, что в огонь и на скаку. Больше, чем полжизни – учителем в школе.

- Будет тебя воспитывать, по привычке, - фыркнула Марина. – Бывших учителей не бывает.

- Ничего, переживу. Главное – найти теперь работу.

- Если что, ты знаешь! – мы всегда рядом.

- Конечно! На выходных приезжайте ко мне – познакомлю с Надеждой Львовной, посмотрите, как я устроилась, - предложила Мария.

- С работой, Маша, я напомню – не найдешь ничего подходящего, я в Мед Центр устрою. Конечно, невесть что – нянечкой, уборщицей, но перекантоваться сможешь, пока не найдешь что-то более подходящее.

- Спасибо! Если за неделю не определюсь – приду.

5. Глава 5.

В принципе, всё было неплохо.

Жизнь устаканилась, Дмитрий притерся к новой жене, почти привык к крикам ребенка. Тая еще плохо говорила, далеко не всегда можно было понять, что она хочет, а крик привлекал внимание взрослых мгновенно.

Потом, няня девочки очень старалась, чтобы малышка пореже досаждала родителям, проводя с ней все время, развлекая, утешая, обучая и играя. Собственно, Дима гарантированно видел дочь всего пару раз в сутки – вечером, когда, по заведенному Ксенией порядку, они оба заходили в детскую, чтобы поцеловать девочку на ночь. И по утрам, когда няня приносила её в столовую, где завтракал отец семейства – поздороваться с родителем.

Ребенок, вроде, есть, но его не видно, а только, временами, слышно. Очень удобно!

И с его привычками Ксюша разобралась виртуозно: наняла повариху, помощницу по дому и горничную. После того, как помощница законспектировала все пристрастия Дмитрия, пожелания и требования, жизнь потекла в привычном русле.

Еда подавалась тогда, когда нужно и такая, как он любил, одежда была сложена, как он привык. И порядок в доме, несмотря на наличие маленького ребенка, который, по идее, везде лез и всё хватал, поддерживался безукоризненный.

Трое высококвалифицированных работников в полной мере справлялись с обязанностями, которые три года выполняла одна Машка. Когда Дмитрий узнал, сколько они им платят – слегка обалдел – даже в голову не приходило, насколько Мария экономила семейный бюджет.

Впрочем, теперь ему об экономии можно было не думать.

После того, как они встретили рождество у Гуровых, и Леонид Иванович представил Сомова гостям, как мужа Ксении и отца Таисии, деньги потекли рекой. Конечно, не напрямую – от Гурова к Сомову, а через Ксюшу, но это мало что значило, ведь, все равно, деньги оседали в семье.

Отношение к Дмитрию в компании тоже претерпело изменения: теперь с ним подобострастно здоровались, никто панибратски не хлопал по плечу, не тыкал. И даже руководящий состав рангом пониже, с кем они работали уже четыре года, проникся особенным уважением и почтением. Собственно, выше Сомова оставалось не так много людей, например, Щербаков. Но, в отличие от Дмитрия, тот не был зятем Гурова. Как же ему всё это нравилось!

Машка… Иногда царапало, да, но, поскольку, в его жизни почти ничего не изменилось, добавив комфорта и уверенности, а Ксения методично избавлялась от всего, что могло напомнить ему о первой жене, то Дима вспоминал Марию всё реже и реже. В основном, по ночам, когда хотелось секса, а Ксения, по обыкновению, или уже спала, или у нее болела голова, или ещё тысяча и одна причина. Хоть к поварихе и горничным еще и девушку для снятия напряжения заводи!