Дальше – больше. Я взрослела, и он начал с похотливым интересом на меня поглядывать, иногда трогал меня своими грязными, липкими руками. Я уже боялась оставаться с ним одна дома. Припоминаю один эпизод: мамы не было и он начал распускать руки, когда я мыла пол. Он схватил меня сзади за талию и прижал к себе. Я вырвалась, огрела его грязной половой тряпкой, заорала не своим голосом, что всё расскажу маме. Он опешил, не ожидал такого отпора. Я успела выскочить на улицу. Я перестала любить свой дом. После школы не торопилась домой, особенно когда не было дома мамы.

В восьмом классе у меня появилось первое чувство к мальчику-однокласснику. Звали его Саша, а фамилия была Мадонин. Меня стали называть Мадонной. Мне было интересно с ним проводить время, он мне нравился. Дружба – это прогулки по городу, походы на речку, в кино. Самое большое, что мы могли себе позволить в этой дружбе, – это взять друг друга за руки. Не знаю, чем бы закончилась наша дружба, но она неожиданно прервалась. Как-то мы поссорились, я даже не помню по какому поводу. Ну, поссорились и поссорились, такое и раньше бывало, потом мирились. И вдруг, как раз во время ссоры, я вижу его с другой девочкой, подумала, мало ли что, может, случайно встретились. Но когда увидела его второй раз с той же девчонкой, я сказала подружкам, что больше никогда с ним дружить не буду. И стала избегать встреч с ним.

Конечно, никакой дружбы у Саши с этой девочкой не получилось. Он хотел возобновить наши отношения, да и я была не против, он мне очень нравился. Саша часами ходил по улице напротив нашего дома, я это видела в окно и готова была побежать к нему, сердце рвалось на части. Первая девичья любовь – она не только самая чистая, но и самая впечатлительная. Я помню, и плакала, и готова была всё простить, только бы быть рядом с ним. Но брошенные сгоряча слова в кругу подруг о том, что я больше с ним никогда дружить не буду, не позволяли мне сделать шаг навстречу примирению. Так мы и расстались. Наверное, глупо, по-детски, с присущим подросткам максимализмом. Но что случилось, то случилось. Сейчас, с возрастом я думаю, что я совершила самую большую глупость в своей жизни именно тогда, в восьмом классе. Не знаю, как бы сложилась жизнь, но нельзя было в угоду сгоряча брошенным словам расставаться со своей первой любовью.

Коль скоро речь зашла о любви, в десятом классе я подружилась с мальчиком. Звали его Максим. Причём этот юноша был гордостью семьи и школы, он был круглый отличник, был одним из претендентов на золотую медаль. Как-то он при встрече мне сказал, что влюбился в мои волосы. Волосы у меня и правда были красивые, светлые, вьющиеся, крупными локонами спадали до плеч. Мы стали встречаться. Я тоже училась неплохо, но мои успехи в учёбе не шли ни в какое сравнение с Максимом. За его успехами в учёбе следили городское управление образования, учителя, родители.

Ближе к концу учебного года, после майских праздников должно было состояться родительское собрание. И надо же такому приключиться, накануне у меня проскочила пара трояков по каким-то предметам и, ужас, у Максима тоже появилась четвёрка. На собрании и классный руководитель, и родители Максима обвинили меня в том, что я плохо на него влияю, сама съехала на тройки и мешаю Максиму успешно учиться.

Я не могла смириться с такой вопиющей несправедливостью, а Максим сидел, слушал и молчал. Я считала, что он должен был встать на мою защиту, но он молчал. Не знаю, от стыда, позора или предательства я выскочила из класса. И убежала домой. К счастью, дома никого не было, я плакала и, наивная, ждала Максима, ждала, что он обязательно прибежит ко мне, успокоит, скажет, что все не правы, а он со мной, он рядом и он не предал меня, а просто растерялся и не знал, как себя вести. Но он не пришёл.