Ромулинянин вернулся с испачканным помадой лицом, уставший и довольный собой. Он уснул быстро, словно переигравший котёнок, едва его голова коснулась подушки. В этом-то и была ещё одна проблема: под подушку Баб спрятал злосчастный ключ, ради которого Ланга ждал столько времени. Но это не остановило целеустремлённого карминца. Рассчитав, что цепи вполне хватит, чтобы добраться до кровати Дариба, каХаму постарался очень тихо приблизиться к ней. Далее следовало как-то извлечь вожделенный ключ. Но на этот случай беглец припас самодельный щуп, изготовленный из забытой кем-то в номере шпильки и чудом украденного из кухни венчика. Дело оставалось за малым.

Ланга пять минут шуршал под подушкой Баба, отчего тому стали сниться сны о глупых гусеницах, которые ели разбросанные кем-то крошки и удлинялись после каждого приёма пищи, а сам Дариб должен был не допустить, чтобы они все поврезались в собственные хвосты. Сны о гусеницах, вообще, вряд ли могут быть приятными, а тот факт, что они вкушали неестественную для себя пищу, заставил Баба настолько крепко задуматься, что он начал просыпаться. Причём как раз в тот момент, когда Ланга почти вытащил ключ.

– Ты… – ромулинянин зевнул. – Ты чё тут делаешь?

– Тебе стало холодно, и я… решил тебя накрыть, – не растерялся карминец.

– А… спасибо… – ответил Баб и, повернувшись, тут же отключился.

Удача на мгновение улыбнулась каХаму: неловкое движение ромулинянина вытащило ключ из-под подушки. Оставалось лишь взять его и открыть замок. Теперь возникла новая дилемма: как выйти из таверны, не открывая шумную и скрипучую дверь? Ответ невольник тоже придумал заранее.

Отворив окно в комнате, он аккуратно слез на одноэтажную подсобку, после чего уже спустился на землю. Чтобы выглядеть респектабельным в глазах горожан, Ланга прихватил с собой тогу Дариба, которую кое-как повязал на теле. Также из номера он стащил немного денег, поскольку собирался нанять экипаж. Ну, как немного… Весь кошелёк. Но он не такой уж и большой был.

Осмотревшись, каХаму выбрал направление движения – обратно, в сторону южных ворот. Однако добравшись до конца улицы, карминец вдруг осознал, что городских врат перед собой он не наблюдает. Скорее наоборот, дорога обрывалась у большого здания, замыкавшего тупик перед самой стеной. Очевидно, Ланга шёл не туда. Ну и что, не так сложно вернуться обратно на площадь, и выбрать верную улицу. Всего-то идти по прямой, а потом осмотреться. Однако на пути обратно ничего знакомого парень не заметил. Кривые и косые здания с укором смотрели на него полуромульскими фасадами. А некоторые из них как будто посмеивались, бросая на карминца отблески проклятых бумажных фонариков. «Не может же быть безвыходной ситуации! Наверняка тут кто-нибудь ходит. Кто-нибудь местный. Вон те стражники, или эти дамы, или парнишка, что завернул за угол в компании сверстников. Почему бы просто не спросить дорогу?»

Потому что она бесполезна. Картенон – город, который с каждого угла выглядел по-новому. И если Вы не знаете Картенон при свете дня, проявите благоразумие и сидите дома, когда солнце скроется за горизонтом. Вам не помогут ни указатели на перекрёстках, ни прохожие, ни, тем более, интуиция. Вы можете сколько угодно молиться Всеотцу Веранте, Великой Матери Элии или любому другому божеству, но даже они не сунулись бы в этот безумный тёмный лабиринт. «Нет уж, – ответил бы Всеотец, – сам попёрся, сам и ищи выход. В Картеноне, дорогой мой, каждый за себя».

Ланга бродил по мощёным улицам почти час. За это время он не только не нашёл извозчика или выезд из города, но и потерялся окончательно. Забыв, где видел все выбранные ориентиры, а некоторые перед этим ещё и перепутав, карминец не на шутку разволновался. И волнение это было быстро замечено.