– Не-а.

Я разочарованно вздохнула. Так хорошо всё шло. А потом сообразила:

– А разве на конвертах не было адреса?

– Не было. Боялись, что их рассекретят.

– Подожди, – нахмурилась я. – Маше же только шестнадцать. Не рановато ли из дому с мужчинами убегать?

– Ой, вы насмешили! – всплеснула руками девушка и улыбнулась. – Машке, во-первых, семнадцать совсем уже скоро, через два дня уже, а во-вторых, мы в каком веке живём?!

– А сколько Махмуду?

– Ой, он старше! Лет на восемь.

– Значит, где он живёт, ты не знаешь, – подвела я итог нашей беседе.

– Не знаю, – помотала головой Машкина подружка.

– А родственников его знаешь или фамилию его хотя бы?

– Да зачем мне это? – искренне удивилась девушка. – Это же не мой парень.

Ну что ж, на безрыбье и рак рыба. Я хоть и не узнала, где сейчас сестра Алексея, но надежда, что она жива и здорова, всё-таки появилась. И если этот Махмуд на самом деле существует, я его найду. А там, возможно, и блудная дочь неподалёку обнаружится. Так что всё не так уж и безнадёжно.

Вечером я позвонила Анне Васильевне и осторожно поинтересовалась, знает ли она что-нибудь о Махмуде.

– Дочь как-то обмолвилась, ещё в прошлом году, но я сказала, что терпеть не могу чёрных. Кругом столько хороших мальчиков, из хороших семей и вполне славянской национальности, а она всякими махмутками без роду без племени интересуется. Зачем они ей?! – после короткой заминки поведала женщина. – Больше дочь на эту тему разговора не заводила. Я, естественно, тоже. Думала, что вопрос исчерпан.

– А что? – спохватилась она. – Это имеет какое-то значение? Но ведь это было так давно?!

– Не волнуйтесь, Анна Васильевна, всё будет хорошо. И извините. Ко мне пришли, я завтра перезвоню.

Я положила трубку без дальнейших объяснений. Да и что я могла сейчас ей сказать?! Что у меня появилась странная, ничем не подтверждённая версия исчезновения её несовершеннолетней дочери. Рано мне в сумасшедший дом, а бедная женщина туда бы меня и послала, если бы я пустилась в откровенный разговор. Но мне казалось, что я на правильном пути.

На следующий день я пошла в милицию, но там меня и слушать не стали. Разберёмся без дилетантов. Вот и весь разговор.

Я приплелась домой без единой светлой мысли в голове, плюхнулась на диван, и даже Маркизе не удалось вывести меня из прострации.

Я предавалась тихому отчаянию, когда раздался телефонный звонок. Звонить мне могли Танька и Анна Васильевна, если появились какие-нибудь новости.

Я жадно схватила трубку и заорала:

– Да! Алё! Слушаю!

Это и впрямь была Танька.

– Ты чего орёшь?! – испугалась она. – Тебя что, бандиты пытают?

– Никто меня не пытает, – выдохнула я. – А тебе чего надо?

– Очень любезно с твоей стороны, – не обиделась подружка. – И тебе того же. Как там Рыжуля с приплодом?

– Никакая она не Рыжуля, – проворчала я. – Она на Маркизу откликается.

– Ну, кто бы сомневался, – усмехнулась Танька. – Конечно, Маркиза. С помойки. А про Алексея можно спросить?

– Нельзя! – рявкнула я. – Сглазишь!

– На свадьбу пригласи! – фыркнула напоследок подруга и бросила трубку.

Я с возмущением посмотрела на телефон. На свадьбу!!! Ну, Танька! Вечно ляпнет!

Вечером я долго не могла уснуть. Подумать только, провела один вечер с парнем и то на глазах у подруги и влезла в проблемы семьи по самые уши!

Ну, если хорошенько подумать, кто мне Алексей?! Мы едва знакомы. Машку, его сестрицу разлюбезную, я и вообще в глаза не видела, а кинулась искать, как будто она моя любимая подружка или близкая родственница.

«Только такая дура, как я, могла так вляпаться!» – подумала я, и тут же перед моим мысленным взором встал Алексей. Я снова увидела, как мы прощаемся до вечера на крыльце моей конторы, как он смотрит на меня, как неохотно отпускает мою руку…