В тот день погода стояла отвратительная, шел дождь, то затихая, то вновь начинаясь. Это нарушило планы всей семьи отправиться в лес за грибами, и мы все сидели в срубе, занимаясь кто чем мог. Игрушек мы с собой не взяли, а читать что-то при таком освещении невозможно. Нам с сестрой было невообразимо скучно, и мы развлекались тем, что валялись в наших кроватях друг напротив друга и стучали в стенку. Мы выстукивали азбуку Морзе, которую ни одна из нас не знала, но мы делали вид, что всё понимаем, от чего нам было очень весело.

Наши глупые забавы довольно быстро надоели бабушке, которую весь день клонило в сон, и она пыталась поспать. Бабушка встала с кровати и отправилась в нашу сторону.

– А ну, хватит стучать и баловаться. Не то ночью за вами придет жердяй, – вполголоса сказала она.

Мы с сестрой недоуменно переглянулись.

– Жирдяй? Кто это? Он что, жирный? – спросила я, и мы с сестрой захихикали.

– Не жИрдяй, а жЕрдяй. От слова жердь. Это длинный и тощий, как палка, злобный дух. Он ходит, прислушиваясь – кто где стучит, призывая его, а ночью приходит туда, заглядывает в окна и стучит в ответ. Кто увидит его, того он заберет с собой, и его больше никто никогда не найдет.

Мурашки страха пробежали по всему моему телу. Вдруг мы уже призвали этого жердяя, и он придет к нам этой ночью?.. Единственное окно сруба располагалось аккурат напротив моей кровати. Вдруг я проснусь и случайно увижу его?.. Что же тогда со мной будет?..

Чем ближе была ночь, тем страшнее мне становилось. Я накрутила себя настолько, что, когда все уже легли спать, не могла уснуть – даже несмотря на горящий свет, который обычно отпугивал всех монстров, прячущихся в темноте. Даже моя сестра спала сном младенца. Видимо, на нее рассказ про жердяя не произвел никакого эффекта, в отличие от меня…

На улице стихия разошлась не на шутку: протяжно выл ветер, шатая входную дверь, ливень хлестал по окну и крыше. Вдруг лампочка пару раз моргнула и погасла. Мое сердце пропустило удар и замерло. Ладони покрылись испариной, а я вся вжалась в кровать, пытаясь стать как можно меньше. Предательский взгляд зацепился за окно. Я видела, как из-за сильного ветра раскачивалось на улице дерево, и мне казалось, что я вижу не его ветки, а длинные и тонкие пальцы жердяя.

Мое восприятие обострилось до невозможного. Мне казалось, что слышу, как он подбирается все ближе, царапая сруб снаружи, зловеще подвывая. Еще чуть-чуть – и заглянет в окно…

Напуганная до полусмерти, я больше не могла этого выносить. Трясясь как в лихорадке, я не смогла аккуратно перевернуться на другой бок, случайно стукнула рукой в стену. Внутри все похолодело, я замерла и тут же услышала стук у кровати сестры. Не отдавая отчета в своих действиях, медленно повернула голову и посмотрела в окно.

Оттуда на меня смотрело жуткое бледное лицо, искаженное безобразным подобием улыбки. Горящие злобой глаза уставились прямо на меня.

Поняв, что мне конец, я закричала что было сил, всех перебудив. Родители сразу бросились ко мне, а сестренка смотрела на меня полными ужаса глазами.

– Что случилось? Почему ты кричала? – спросила мама.

– Там! – я показала в сторону окна, задыхаясь от страха и слез. – Жердяй! Он заберет меня, мама! Я его видела! Он заберет меня!

Чтобы меня успокоить, мама осталась со мной, объясняя, что нет никого жердяя и мне все это приснилось.

Однако после этого случая я ни разу больше не ездила в Громово, несмотря на то, что там стоит большой красивый дом, достроенная баня, и даже есть гостевой дом.

Как бы глупо это ни звучало, но детский страх перед жердяем до сих пор живет во мне. Когда ночью за окном ливень, я долго не могу уснуть, ворочаясь в постели. Несмотря на занавешенные окна, мне кажется, я слышу, как кто-то царапает стекло длинными, тонкими пальцами.