– Именно так. Дина Маратовна, – оценивающе оглядев лейтенанта, Дина оперлась о стену, скрестив на груди руки. – Чем обязана? Неужели в школьной библиотеке недосчитались полного собрания сочинений Достоевского и в похищении подозревают меня?

– А вы похищали Достоевского?

– Ни в коем случае. Если я захочу погрузиться в отчаяние – просто перечитаю список бумажек, которые нужно заполнить к завтрашнему утру.

– Ну надо же. Я думал, все библиотекари любят Достоевского. Профдеформация, так сказать.

– А все полицейские любят «Шерлока Холмса».

– Шах и мат, – ухмыльнулся лейтенант Сумароков. – Стереотипы – зло.

– Абсолютно согласна. Но если уж вас не интересует Достоевский, то в чем причина визита?

– Да нет никакой особой причины, – двинул широкими острыми плечами Сумароков. Пластиковая папка в его ладонях казалась маленькой – не больше конверта. – Просто узнал, что новый человек в село приехал. Решил, что надо зайти, посмотреть, что и как.

– Вы так ко всем новым жителям приходите? – заинтересовалась Дина. – Или библиотекари вызывают особое подозрение?

– Ко всем, – снова разулыбался Сумароков. – И поверьте мне, это вовсе не трудно. Уезжают из Россоши чаще, чем приезжают.

– Да, мне уже рассказали. Девяностые, экономический кризис, отсутствие работы…

– Но нам еще повезло. Вот Марьинка, скажем…

– И про Марьинку тоже рассказали.

– Какие у вас общительные коллеги.

– Учителя. Делятся информацией, не приходя в сознание.

– Да, наверное… – лейтенант Сумароков замолчал, явно не зная, что бы еще сказать. – Да, кстати! Как ваша машина?

– Отлично. Мой «крузер» и не такое видал. За то и люблю. А как ваша коза?

– Пришла к вечерней дойке, как я и говорил. Принесла намотанный на рог красный носок.

– Откуда она взяла носок?

– Понятия не имею. Но если завтра ко мне заявится их обездоленный владелец и накатает заяву – я с легкостью раскрою дело.

– И получите поощрение?

– И не получу пиз… гхм… втык от начальства, – нежно порозовел кончиками ушей Сумароков. – Может, вы меня в дом впустите? Чайку попьем, я вам о местных жителях что-нибудь интересное расскажу. Неудобно так вот, на лестнице…

– Простите, но у меня не убрано, – с искренним сожалением отказалась Дина. Плечистый и сероглазый товарищ лейтенант однозначно заслуживал чашечку чая – но на кровати сейчас валялся пучок кольев, а на кухонном столе сверкал заточенным лезвием топор категорически не кулинарной формы. – Вчера устала, сегодня рабочий день… Совершенно не успеваю навести порядок.

– Ничего-ничего, извините, – вежливо отступил Сумароков. – Вы же недавно приехали, даже отдохнуть толком не успели. Я к вам как-нибудь на днях заскочу, не возражаете?

– В рамках проведения индивидуальной профилактической работы среди населения?

– Исключительно в рамках. Чай, сахар, лимон, щепотка административного надзора.

– Звучит интригующе, – улыбнулась Дина. – Но сейчас мне действительно нужно спешить. Всего хорошего.

Захлопнув перед носом ухмыляющегося лейтенанта дверь, она немного постояла, прижимаясь спиной к стене. С той стороны царила тишина – значит, Сумароков тоже стоял и, вероятно, бессмысленно таращился на облезлое полотно дерматина. А может, и не таращился. Может, делал в своей папочке записи. Административно-профилактического содержания.

Наконец из-за двери донесся тяжелый вздох, потом кашель, и лейтенант Сумароков затопал вниз. Дождавшись, когда шаги растворятся в гулкой тишине подъезда, Дина отклеилась от стены. Время приближалось к семи, надвигались ранние сентябрьские сумерки, а бродить в темноте по кладбищу – удовольствие сомнительное.