Отзыв с коллегами отметили прекрасной чачей с соответствующими закусками.

Ничего не понимая, я, тем не менее, не мог ослушаться: ТАСС платил мне зарплату, и я был вынужден подчиниться его требованиям. На следующий день я вылетел из Тбилиси в Москву. Вечером, когда меня вызвал к себе заместитель генерального директора ТАСС Виталий Игнатенко, все прояснилось. «Мне, – гневно сказал Игнатенко в присутствии Ермакова, – звонил Евгений Михайлович Тяжельников и выразил свое неудовольствие вашим отчетом».

Необходимо пояснить, кто такой Тяжельников. В свое время он работал в челябинском обкоме КПСС, в 1968 году его назначили первым секретарем ЦК ВЛКСМ, а в 1977 году – заведующим отделом пропаганды ЦК КПСС. После того как в ноябре 1982 года умер Леонид Брежнев и к власти пришел Юрий Андропов, Тяжельникова моментально отправили послом в Румынию. В качестве руководителя советского комсомола Тяжельников прославился тем, что на одном из съездов КПСС он, под аплодисменты собравшихся, перешедшие в бурные продолжительные аплодисменты, зачитал какую-то заметку из старой многотиражной заводской газеты, подписанную «Л. Брежнев», и вручил ее, заботливо уложенную в рамочку, расчувствовавшемуся автору.

В те годы, когда Тяжельников руководил советским комсомолом, молодой талантливый журналист Виталий Игнатенко стал заместителем главного редактора газеты «Комсомольская правда», а затем – заместителем генерального директора ТАСС. Затем они вместе с Леонидом Замятиным возглавляли отдел международной информации ЦК КПСС и стали в 1978 году лауреатами самой престижной в Советском Союзе премии – Ленинской – за сценарий фильма «Повесть о коммунисте» – фильма о светлой и яркой жизни и неугомонной деятельности во благо советских людей Леонида Ильича Брежнева.

«Это аполитично, – сказал мне тогда Игнатенко. – О таком важном мероприятии вы рассказали сквозь зубы. Отдел пропаганды и товарищ Тяжельников предложили отозвать вас из командировки. И мы это сделали, чтобы вы подумали над своим поведением».

Это сейчас мне смешно над примитивным уровнем высоких руководителей, у которых словно не было иных задач, кроме как следить за тем, что написано в заметках о футболе. Тогда же мне было не до смеха, поскольку я встал перед выбором: либо подать заявление об уходе, либо «проглотить» полученную оплеуху. Грешен: я слишком любил свою работу, чтобы уйти. И я остался.

Впрочем, у медали с отзывом из командировки есть и другая сторона: матч тбилисского «Динамо» с «Грассхопперсом» я смотрел в Москве по телевизору и получил непередаваемое наслаждение от репортажа Котэ Махарадзе. Один только этот шедевр, произнесенный Котэ на одном дыхании, чего стоит: «Кипиани бьет, и мяч попадает в стойку ворот швейцарского клуба „Грассхопперс“, что в переводе с немецкого означает „кузнечики из Цюриха“. Посмотрим, как сегодня будут прыгать эти кузнечики по зеленому газону тбилисского стадиона „Динамо“ имени Владимира Ильича Ленина».

Незабвенный Котэ Иванович Махарадзе рассказывал:

«Мы работали на циркулярах и запретах: не показывайте ликующего футболиста. Я надолго запомню инструктаж, которым запрещалось на чемпионате мира среди юниоров показывать крупным планом футболиста, забившего гол. А что еще показывать? Четыре года юноша шел к этому. Естественно, радуется. А мы отводим камеру.

Мне говорили: Котэ Иванович, судью не объявляйте… А все потому, что это был судья Клайн из Израиля. У нас были даже списки запретов: о Чили не говорить, о Китае молчать, об Израиле ни слова. Я вел из Испании матч Аргентина – Италия и ни разу не назвал фамилию израильского арбитра. Или – подсказка из Москвы: надо сказать, что наши космонавты Романенко и Гречко сделали трехсот какой-то виток вокруг Земли. Дай Бог им здоровья, но при чем тут футбол?