Входная дверь вылетела с громким треском, в квартиру вбежал Герман с другом.

– Быстрее на кухню, – Брат Марка указал направление спутнику, направившись в противоположную сторону, к закрытой двери в ванную комнату.

Открыв дверь первое, что бросилось в глаза – тонкие полосы алых капель, покрывающие стены и сантехнику контрастными росчерками. Сгорбив спину, брат сидел на полу и тонким, почти невидимым лезвием резал запястья, превращая их в кровавое месиво.

– Гриша сюда! Быстрее! – Герман кинулся к калечившему себя и повалил его на пол.

Марк попытался вырваться, но смог лишь дернуться, последние силы покидали вместе с вытекающей кровью. Слезы потекли ручьями, он тихонько захныкал, как маленький ребенок. Герман ввел успокоительное внутривенно и посмотрел на застывшего в дверях друга.

– Принеси бинт, в зале под телевизором лежит.

Через пятнадцать минут они вытащили бессознательное тело из подъезда и уложили на заднее сидение, укутав в одеяло.

– Когда он проснется? – Спросил Гриша, усаживаясь на пассажирское сидение.

– Где-то часа через два, не переживай, доедем спокойно. Блин, вот говорил же мне Альберт, что раньше приехать надо было. Не воспринял его слова в серьез, думал Марк уже на поправку пошел. Еще эта командировка, теперь проблем не оберешься. Врачи опять его в клинику упекут, а ему нельзя туда, он там окончательно свихнется, – Герман откинул голову на подголовник, закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Алик в больнице, почки прихватило, не смог приезжать и проведывать. Неизвестно, когда выйдет. Теперь все на мне, а я не вывезу один.

– А часто с Марком то вообще? – Гриша кивнул в сторону спящего.

– Раньше такие приступы было чаще, почти каждый месяц. Но последний год вроде успокоился. Лекарства помогали, и Алик от него не отходил, каждый день приезжал.

– Не думал, что все так серьезно. Помню после смерти Миры и всех тех событий, ты говорил, что он заболел. Хотя после того, что вы пережили, немудрено свихнуться.

– Рот закрой и думай, что несешь, – Герман бросил яростный взгляд на друга, включил передачу и выехал со двора.

До больницы ехали молча. Почти на подъезде Герман позвонил лечащему врачу – Сергею Петровичу. Возле приемного покоя уже ждали санитары с каталкой. Сергей Петрович стоял чуть позади санитаров, нервно потирая подбородок.

– Здравствуйте. Как его состояние? – врач протянул тонкую жилистую ладонь.

– Пока под успокоительным, еще около полутора часов будет спать.

– Как же вы так не уследили? Большой перерыв в приеме лекарств? – Сергей Петрович помог санитарам аккуратно переложить Марка из машины на каталку.

– Около недели, может чуть больше. Альберт дней шесть назад слег с камнями в почках. Меня не было в городе – командировка. Позвонить, попросить кого-нибудь присмотреть не догадался, надеялся, что он окончательно пошел на оправку. Как его состояние?

– Множественные резаные раны, большая кровопотеря. Сначала в хирургии будет, потом переведем к нам в отделение. Назначу новый курс лечения. Позвоню через неделю, советую еще раз обдумать мое предложение по поводу постоянного лечения в клинике. Он может быть опасен для себя и окружающих.

– Сергей Петрович, Альберт вам уже говорил – Марк будет жить дома. Я больше такой ошибки не допущу. Он мой брат и в клинику его не отправлю. В чужом месте, среди незнакомых людей будет только хуже. Знаю, проходили.

– Ну, смотрите. Один раз он может натворить что-нибудь такое, о чем вы будете жалеть всю жизнь.

– Не натворит, мы будем намного внимательнее. Ладно, позаботьтесь о нем. Если будут дополнительные расходы, просто позвоните. Приеду послезавтра, навестить.