…

– Фишеров ждём через час. В пять лёгкий стол на террасе. Потом баня и ужин. Девочки, вы мне поможете. Лиза… Что у тебя? Маникюр? Возьми перчатки, милая. У меня есть все размеры. Сегодня ты мой prep cook.

– Тётя, так теперь называют кухонных рабынь?

– Для овощей ты диктатор. Маруся, займёшься пирогами. Брусника в морозилке. Не забудь. Яблоки возьми зелёные. Кальвадос надо будет открыть. Корица теперь живёт здесь. Дон, закончил с сумками? Чем планируешь заняться? Отлично, иди помоги дяде Саше и отцу с баней, пока поленья не устроили бунт. Кстати, вот твоя каша и кукуруза.

Дон засунул нос в пластиковую миску, придирчиво оценил качество прикормки для завтрашней рыбалки, попробовал на вкус и остался доволен.

– Спасибо, тётечка, – один поцелуй в щёку.

– Каша с молоком? – портит удовольствие Лиза, но Дон уже на террасе, убежал прочь от язвительной девчонки.

…

Входная дверь пожелала быть открытой и впустила новых гостей – это соседи из второго дома. Первыми забежали малыши – мальчик и девочка пяти и шести лет. Мальчик был старше. За ними спустился по лестнице их отец – Петя Фишер. Крепыш среднего роста, из поволжских немцев. Служил срочную с Андреем и Карагандой, диплом получил в Текстильной Академии имени Косыгина. Ещё студентом успел поучаствовать в большой операции с партией испанского вина (нашумевшая история, после которой начальник одной из таможен пошёл на повышение, а кому-то дали два года условно), заработанный капитал вложил в недвижимость – купил склад и комнату в сталинке на Соколе. Потом были годы труда в логистическом бизнесе. Пётр приобрёл вес в бизнес-кругах, женился, завёл правильные знакомства, пару раз мелькал на обложках журналов. Впрочем, армейская дружба от этих перемен не пострадала, а с Тётей Александриной он вообще стал соседом – купил под дачу дом №2 в «Южном склоне».

Петя показал Тёте контейнеры с разделанной рыбой, объяснил что-то важное для приготовления, какой-то нюанс. Тётя понимающе кивнула, поцеловала мужчину в щёку. Чмокнула со звуком, по-домашнему мило.

– Какой у вас сегодня вид. Никак не могу привыкнуть. Такой эффект. Где мужчины? Если грубая физическая не нужна… Открыть зелёную бутылку? Конечно, Маруся. Хороший кальвадос. Эта сладость нормандских груш… Весь в пирог не выливай… Всё, всё, ухожу.

Вошла мать малышей, жена Пети, Рафа. По паспорту Рафаэлла. При её появлении солнце за окном погрустнело:

– Всем привет. Задержались. Дети заспались на свежем воздухе. Какой у вас сегодня вид. Боже, как красиво. Не могу привыкнуть. Эти розы – такой эффект.

– Здравствуй, Эллочка. Прекрасно выглядишь. Тебе надо переобуться. Поищи что-нибудь в холле без каблука, – Тётя и гостья сплели руки в клубок змеиных объятий, ровно на секунду приклеились щека к щеке.

– Не беспокойтесь. Очень удобные. Нога не скользит, – Рафа раздала поцелуи Марусе и Лизе, поставила ногу на носок, показала треугольный, обтекаемый, немного дьявольский каблук. – Очень устойчивый. Похожу в них.

– Машенька, вот твой фартучек. Давай наденем. Будешь нам помогать, – маленькую девочку усадили на высокий табурет у кухонного стола.

– Тётя, Тётя, где Дон?

– Павлик со вчерашнего дня, не умолкая, твердит о Дончике, – Рафа погрозила сыну пальцем.

– Иди по лестнице, за папой, найдёшь его, – Тётя с поцелуем выпроводила Павлика на террасу.

Маруся разлила тесто по формам, примерила туфли Рафы – у них один размер. Лиза, как разбитая копилка, высыпала кучу вопросов. Рафа ответила вперемежку с рассказом о поездке к морю, соорудила себе передник из полотенца, начала лепить щучьи котлеты – оказывается, в одном из контейнеров Петя принёс готовый фарш; Лиза в восторге от её фиалкового аромата, и Рафа обещала: