– Посредством секса?

– Это единственное, что объединяет нас с богом и жизнью. Я выложил эти записи в Сеть, чтобы все могли видеть: высшее сознание достижимо.

– А заодно подзаработали, – не унимался Сарате.

– Держитесь подальше от этого человека. – Нахин впился взглядом в Элену.

Инспектор беспокойно заерзала на стуле, не понимая причины их взаимной антипатии.

– Вернемся к Касто Вейлеру.

– Касто – тоже существо высшего порядка, способное преодолеть все препятствия, воздвигнутые ничтожными людишками на нашем пути, на пути тех, кто готов изменить мир. Но я не желаю о нем говорить. Я знаю, вы хотите найти в моих словах основания, чтобы засадить его в тюрьму по какому-нибудь липовому обвинению, но я вам такого подарка не сделаю.

– Что вы слышали о «Пурпурной Сети»?

– Много лет назад ходили какие-то слухи. Не знаю, кто за ней стоит, но уверен, что аура у этого человека черная, очень черная, угольно-черная.

Больше им не удалось вытрясти из него ни слова. В машине Сарате продолжил возмущаться:

– И этот недоумок основал секту? Он несет сплошную ахинею!

– Но меня пугает количество людей, купившихся на эту ахинею, – задумчиво сказала Элена.

Зазвонил телефон, и Сарате увидел, как помрачнело ее лицо.

– В комиссариате Карабанчеля? Мы будем там через час.

Она закончила разговор и угрюмо посмотрела на Сарате.

– Тот политик, Игнасио Вильякампа, выходил из здания суда после дачи показаний в связи с коррупционным скандалом. В дверях на него напали.

– Кто?

Элена сделала вдох, словно ей не хватало воздуха, чтобы ответить.

– Мар Сепульведа, мать Ауроры.

С того момента, как Анхель Сарате перешел из комиссариата Карабанчеля в отдел криминалистической аналитики, прошло всего несколько месяцев. В комиссариате его не забыли, и Сарате то и дело приходилось здороваться со старыми знакомыми. Элена видела, с каким восхищением и завистью они смотрели на него: их бывший коллега попал в ОКА – вот это да!

Их принял инспектор Мартинес.

– Не знаю, откуда у задержанной такие связи, но защищать ее пришел сам Мануэль Ромеро. Он ждет вас в допросной.

О Мануэле Ромеро слышали все, и в основном хорошее. Известный адвокат, один из тех, кто появлялся на самых громких судебных процессах, но никогда не забывал, что вышел из низов: родом из захолустного южного городка, он получил образование благодаря стипендиям и помощи благотворителей. И теперь часть времени посвящал защите неимущих.

– Добрый день, инспектор. Моя подзащитная вся извелась, пока не удостоверилась, что мы вам позвонили.

– Что ее ждет?

– Нападение не было серьезным: она подкараулила дона Игнасио Вильякампу у выхода из Верховного суда и запустила в него яйцом. Но неприятность состоит в том, что она попала ему в лоб.

– Ее отпустят?

– Через два часа я буду разговаривать с судьей и надеюсь, что ей разрешат уйти домой. Правда, Вильякампа – генеральный директор Службы защиты детства и семьи, известный политик… А Мар Сепульведа уже не в первый раз пытается его атаковать, она просто одержима этим человеком.

– Да, я знаю. Могу я с ней поговорить?

– Конечно, и лучше, если вы поговорите с ней с глазу на глаз, – сказал адвокат и встал, готовясь уйти.

Мар была все в той же пестрой юбке, в которой приходила к Элене, выглядела трезвой и вела себя совершенно спокойно.

– Зачем ты это сделала, Мар?

– Жаль, что ты не видела, – похвасталась Мар. – Яйцо угодило ему прямо в рожу. Он грохнулся, как будто в него попала атомная бомба. Те, что были с ним, насупились, но, по-моему, их просто корежило от смеха.

– Не вижу ничего смешного, – оборвала ее Элена. – Кто тебе позволил бросать в людей яйца? Адвокат говорит, ты делаешь это уже не в первый раз.